Старый Кёнигсберг. Часть 2. Дмитрий Путилин

ики не могли видеть, что происходит в подвале, но зато все хорошо слышали.

      А происходило вот что:

      – Ну, голубчики, рассказывайте, как вы додумались до такого убийства? – жестким тоном проговорил Горский, брезгливо разглядывая парочку бомжей, которых привел в подвал его загородного дома, бригадир Иннокентий, больше известный в обиходе под именем – Кешка.

      – Какое еще убийство? – строптиво откинув голову, поинтересовалась бомжиха.

      – Мы ничего не знаем про убийство, – пропищал маленький бомж.

      – Как это не знаете? – грозно нахмурившись, спросил Горский, – Ведь это ты бутылку коньяка из сумки у покупателя украл?

      – Я, – задрожал мужичок в желтом берете.

      – Ну вот! – повысил голос Горский , – Ты украл бутылку, вы в неё ввели через шприц цианистый яд, а телохранитель моей дочери выпил и тут же умер!

      – Ты че гонишь? – грубо ответила бомжиха, закрывая собой маленького мужичка, который съежился за её широкой спиной, – Ничего подобного не было! Мы нашли эту бутылку в мусорном баке и отнесли Кешке, он нам дал за неё две бутылки водки. Дрянь была водка! Паленая!

      – Значит, это ты отравил коньяк?– обратился Горской к Кешке.

      – Скажите тоже, – скривился в подобие подобострастной улыбки тот, – Где я такую отраву возьму?

      – Ею ос травят!

      – У меня и ос – то никаких нет! – воскликнул Кешка, выставляя вперед обе руки.

      – Дурака из себя не строй! Там еще стихи были на открытке!

      – Клянусь здоровьем моей мамы, я никакой отравы в эту проклятую бутылку не подливал, – приложил обе руки к груди Кешка и всхлипнул, – Я маму очень люблю! Мамой клянусь!

      – Бутылку ты принес? – гнул свое Горский.

      – Я, – закивал головой Кешка, как китайский болванчик, – Но про то, что она отравлена я не знал! А стихи Мусик написал! И зачем мне эту бутылку травить, я что, похож на идиота?

      – Здорово смахиваешь! – глаза Горского налились кровью. – Это надо же додуматься – принести в подарок коньяк с помойки!

      – Так я не знал, что он с помойки, – взревел Кешка.

      – Ну, ворованный!

      – А что? – возразил Кешка, на высокой ноте, – Коньяк очень даже хороший, почти тысячу стоит! Принес – каюсь, не подумал, но я его не травил!

      – Так кто же это сделал? – раздраженно спросил Горский.

      – Она уже была отравлена! – уверенным тоном проговорила крупногабаритная бомжиха, – Я еще удивилась – зачем не початую бутылку на помойку выбросили?

      – Да, да! – из – за её спины подал голос мужичек, – Манюся сильно удивилась.

      – Манюся? – выкатил глаза Горский, – Мусик!

      – Да, Манюся, – проговорил бомж, выдвигаясь вперед и закрывая тщедушным телом свою подругу, – А Мусик это я!

      – У них это самое, – скривился Кешка, покосившись на бомжиху, – Любовь!

      – Я тебе всю морду разобью, – закричал вне себя маленький мужичек, – Сам к ней подкатывался, но ничего у тебя не вышло!

      – Больно надо! – огрызнулся Кешка.

      Оперативники в своем фургоне покатывались со смеху, слушая эту разборку.

      – Прекратите балаган, идиоты! – заорал Горский, – Последний раз спрашиваю – Кто отравил коньяк?

      – А я последний раз отвечаю, – задвигая маленького бомжа за свою спину, ответила Манюся, – Мы нашли бутылку в мусорном пакете, в баке, и она уже была отравлена. Подумай своей головой – кто будет выбрасывать хорошую выпивку на помойку?

      – Действительно! Кто? – поддакнул Кешка, – С остатками еще можно поверить, но полную бутылку! Ни за что! Нет таких дураков!

      – Так! – прошелся по подвалу Горский, – Кто же тогда её на помойку выбросил?

      – На эту помойку домов десять ходят, – ответила бомжиха, – много чего выбрасывают.

      – Безнадежное дело искать, – покачал головой Горский.

      – В полицию нужно обратится! – посоветовала Манюся, – На бутылке, небось, отпечатки пальцев остались.

      – Пожалуй ты права, именно в полицию, – в раздумье проговорил Горский, – Место этой помойки покажите. Давай сажай их в свою машину и дуйте вперед, а мы за вами.

      – Выходят, – сказал Доронин еще не остывшим от смеха голосом.

      – Быстро и незаметно следом, – ответил, прокашлявшись, Борисов.

      Через полчаса все три машины подъехали к новостройке на окраине столицы и из первой машины выгрузились трое, из второй вышел только Горский.

      – Вот это место, – показала ему Манюся на зацементированную площадку, огороженную стеной кирпичной кладки.

      Горский внимательно осмотрел площадку и баки, стоявшие на ней, большие мусорные баки с откидными крышками.

      – В котором из них?

      – Вот в этом, – суетливо подбежал маленький бомж к одному из баков, стоявших слева у самой стены.

      – Горский следственный эксперимент