Комбат. Краткий миг покоя. Андрей Воронин

становился гордостью класса.

      Комбат вздохнул. Ему, разумеется, не в новинку было слышать такие рассказы. Образование в стране все больше напоминало базар, где продавалось и покупалось все необходимое. И от ступени образования это не зависело вообще никак. Комбат нипочем бы не сообразил, что за какую-то несчастную контрольную в седьмом классе можно брать взятку. Но оказывается, очень даже можно.

      – Ничего себе гордость класса.

      – И не говори. Но ты можешь собой гордиться – Сережа мало того, что получил по соплям от папеньки за то, что нарвался на тебя, так еще и сам впал в депрессию – он непривычный к тому, чтоб его мордой в грязь тыкали.

      – Ага, и дружки его теперь небось меньше уважают, – иронично заметил Рублев.

      Татьяна улыбнулась.

      – Да никто его не уважал и не уважает, о чем ты говоришь? Все, кто с ним якшается, делают это только потому, что он сын богатея и всегда найдет денег на пиво и сигареты. Так что будь уверен, его кореша и теперь готовы ему задницу вылизать.

      Ты поосторожнее будь. А то знаешь, взбредет им в голову тебя втихомолку достать…

      Рублев кивнул.

      – Не бойся, это я всегда помню. Не хотелось бы, чтоб кто ни попадя меня из-за угла зачморил.

      Татьяна села возле Бориса, обняла его.

      – Представляешь, Мишка сегодня в школе показал характер! Его за беготню воспитательница в группе продленного дня в угол поставила, так он все время грозился, что школу взорвет. Насмотрелся он чего-то не того!

      – Известно, чего он насмотрелся, – проворчал Комбат. – У нас этот дебильный канал не выключается!

      Он имел в виду телеканал «Hallmark», специализирующийся на показе зарубежной мультипликации. Комбат был не большим ее любителем. Мультфильмы с этого канала казались ему глупыми и злыми, они ни в какое сравнение не шли со старыми советскими. Но дети от них просто балдели, так что Рублев вынужден был смириться.

      – А что им еще смотреть?

      – Тоже правильно, – вздохнул Рублев.

      – Так вот, он теперь возится в комнате, что-то из конструктора собирает. Наверное, бомбу.

      – Ага, очень даже может быть, – весело подтвердил Комбат.

      – Боря, а тебе не кажется, что с твоим появлением дети стали напоминать бойцов спецназа? – поддела Татьяна.

      – Не знаю. Но вот когда школа взорвется – поверю. Или выгони меня, раз боишься за детскую психику.

      Татьяна крепче прижалась к Борису.

      – Ох, ты так не шути! Я даже не представляю, как буду жить, если ты вдруг исчезнешь.

      – Не исчезну, – ответил Рублев и поцеловал Татьяну в лоб.

      Глава 3

      Юрию Романову доложили о смерти Горчакова буквально через полчаса после того, как бизнесмена изрешетили пулями в собственном подъезде. Авторитет – большой, грузный, напоминающий комплекцией и лицом советского артиста Вячеслава Невинного, шумно выдохнул и достал из коробки большую кубинскую сигару. Впрочем, в его толстых пальцах она большой не выглядела вовсе.

      – Никаких идей по поводу того, кто это мог