Атаман. Охота на отражение. Андрей Воронин

Я ведь не то чтобы сильно мог за себя постоять. Хотя при необходимости.

      Они посмеялись еще немного над тем, что такое психика среднестатистического работника уголовного розыска. Правда, смех получался не слишком веселый.

      Ревякин подошел к уныло курящему начальнику местной опергруппы.

      – Скажи, а вот этот цирк, он давно тут происходит? – следователь указал на многочисленных зевак, выстроивших собственное оцепление помимо милицейского. Блеск жадных до развлечений глаз нисколько не потускнел по случаю рассвета.

      – Да практически с того момента, как мы прибыли. А вон те трое – они с самого начала вместе с бомжем паслись.

      Глянув в сторону, куда показала рука оперативника, Ревякин увидел неопрятную тетку в овчинной душегрейке, тощего мужика, сложившего руки на причинном месте, будто опасающегося внезапного удара в пах, и жирного подростка неопределенного пола, зевающего с таким увлечением, что ему всерьез угрожал вывих нижней челюсти.

      – Погоди-ка, я угадаю! Это та самая тетка, которая так щедро выделила этому бомжу жилье?

      – Она самая. Копылова Агата Марковна.

      – Нормальное имечко!

      – Да все нормально, – сказал оперативник. – Она, можно сказать, потомственная интеллигенция: сама – бывшая учительница, мать – тоже что-то по этой части, отец вообще был доктором наук.

      – Ну, это многое объясняет. Надо бы с ней переговорить.

      Следователь направился к этой троице. Завидев приближающегося следователя, тетка, думая, что делает это незаметно, толкнула своего мужа локтем в бок. Тот немедленно принял такое положение в пространстве, которое очень напоминало стойку «смирно».

      Ревякин представился.

      – Копылова Агата Марковна, – сказала тетка.

      – Пушкарев Леонид Владленович, – назвался мужик.

      Подросток ничего не произнес. И вообще, он посмотрел сквозь Ревякина, будто сквозь стекляшку.

      – А это Копылов Миша. Мой сын.

      На слова матери подросток отреагировал пренебрежительной гримасой. Следователь подумал, что парнишка наверняка не сахар. Это нормально для детей, воспитанных в семьях педагогов. Черт его знает, почему, но те, кто прекрасно учат и воспитывают чужих отпрысков, не очень часто способны то же самое сделать со своими.

      – Скажите, Агата Марковна, вы на самом деле сдаете жилье Ярошеву?

      Тетка энергично закивала:

      – Сдаю. Только не за деньги. У него их вечно нету, а работать по дому надо. Мой муж один не справляется.

      – Ясно. И что вы можете сказать нам про вашего квартиранта?

      – А что говорить? Хороший мужик. Только не следит за собой. Его жена бросила, так он запил по-черному. Прямо страшно. И опустился, и ничего ему не надо. Дома нету. А человек он хороший. Чего ему скитаться?

      – Понятно. Дело хорошее.

      – Вы только не думайте, что это он сделал! – твердо сказал тощий Леонид Владленович. – Колька Ярошев никогда и мухи не обидит.

      – А вы, может, видели или слышали что-нибудь этой ночью?