Вера в прозе и стихах. Руслан Гулькович

после завтрака келейница стала собирать со стола посуду, в дверь постучали.

      – Прасковья, открой! Кто-то из прихожан, видимо, – сказал владыка Серафим, направляясь в свою комнату.

      Через мгновение Прасковья крикнула:

      – Батюшка, это к вам!

      Задержав шаг, он повернулся и увидел троих мужчин в военной форме.

      – Здравствуйте, господа! Чем обязан? – спросил владыка, стараясь не показать волнения.

      Когда он видел людей в такой форме, в памяти сами собой всплывали картины первого его ареста, и внутри чувствовался холод тюремной камеры. Эту одежду митрополит знал хорошо – синие фуражки, серые шинели… Один из военных был в кожаном плаще. Многие цепенели от ужаса, видя одетых таким образом людей, и добра от них точно не ждали.

      Военные прошли, не раздеваясь, и встали грязными сапогами на ковер.

      – Чичагов Леонид Михайлович? – спросил тот, что был в кожанке.

      – Да, это я! – Митрополит посмотрел ему прямо в глаза.

      – Я майор Константинов! Мы из…

      Он не успел договорить, так как владыка Серафим его перебил:

      – Я понимаю, откуда. У вас такая солидная организация, что трудно сейчас найти человека, который не понял бы, кто вы.

      – Вот и хорошо, – усмехнулся майор. – Это избавит меня от излишних объяснений.

      – Да что вы, я давно привык к тому, что люди из НКВД вообще избегают что-либо объяснять… Так что говорите: что вам нужно?.. Если мне необходимо идти с вами, то я должен одеться!

      – Одеться вы успеете, а пока мне необходимо задать вам кое-какие вопросы. Давайте пройдем в комнату, – строго сказал Константинов и показал рукой, чтобы двое сопровождавших его сотрудников следовали за ним.

      Владыка Серафим прошел в комнату и встал у старинного комода. Незваные гости не отставали. Константинов вальяжно развалился в кресле, а двое его подчиненных встали у дверей.

      – Вы не возражаете, если я сяду? – спросил митрополит.

      – Так вы уже и стоять не можете? А всё агитируете против Советской власти! – со злостью произнес Константинов.

      – Нет, что вы… Постоять я могу, просто считаю, что это очень некрасиво, когда седой, умудренный жизнью старик будет стоять, а такие сильные молодые мужчины станут сидя задавать ему вопросы, – с этими словами митрополит сел на стул.

      – А, так вы стараетесь указать нам на наше бескультурье?! – сделал заключение майор и, повернув голову в сторону своих сотрудников, усмехнулся: – А слышали, орлы, как он нас обозвал некультурными?..

      – Разрешите, товарищ майор, я ему культуру покажу? – громко отозвался один из подчиненных.

      – Подожди, Стрельников, еще успеешь… а то зубы выбьешь, он и сказать не сможет, как они антисоветскую пропаганду вели! – оскалился в улыбке Константинов и, повернувшись лицом к митрополиту, продолжил: – Советую вам, Леонид Михайлович, вспомнить, о чем вы разговаривали с вашим знакомым… как у вас там принято называть?.. отцом Иннокентием.

      – Простите, могу я узнать ваше имя-отчество? – спокойно