Фреска судьбы. Антон Грановский

почему же сразу застрелиться? Я совсем не это имел в виду. Просто, встречаясь с проблемой, нужно всегда обращаться за помощью к здравому смыслу.

      Историк подцепил вилкой кусок рыбы и сунул его в рот.

      – Для того чтобы посягнуть на общепринятую истину, нужна смелость, – изрек он, усердно работая челюстями. – И эта смелость была у профессора Тихомирова. Он не боялся осуждения со стороны академического сообщества.

      – А что, академическое сообщество может здорово попортить ученому кровь?

      – А как же! В сущности, наука – это та же религия. Адепты ортодоксальной науки не терпят ересей и готовы сжечь на костре любого, кто посягнет на «незыблемые» истины. В свое время инквизиторы так же поступали с еретиками. Конечно, я выражаюсь фигурально. Слава богу, в наше время никто никого не сжигает. Но лишиться уважения коллег, а вместе с ним и профессорской кафедры можно запросто.

      Марго ткнула под столом отца Андрея ногой.

      Отец Андрей тут же прямо спросил:

      – Владимир Иванович, о чем была последняя книга Тихомирова?

      Белкин печально усмехнулся:

      – Дорого бы я дал за то, чтобы суметь ответить на этот вопрос. Но увы… Наши пути разошлись полтора года назад, когда я на заседании кафедры поддержал противников Тихомирова. С тех пор он даже руки мне не подавал.

      Белкин горестно вздохнул и снова взялся за бутылку. Марго посмотрела, как он наливает, перевела взгляд на его раскрасневшееся лицо и вдруг сказала:

      – Владимир Иванович, знаете, о чем я подумала? А что, если переводчики не ошиблись? Что, если лицо Моисея и правда обросло ужасными рогами? Или вернее – наростами, как после ожогов. Ведь Бог явился к нему в виде горящего куста?

      Белкин поставил бутылку и удивленно посмотрел на Марго.

      – Очень мудрая мысль, – сказал он. – Свет истины способен испепелить и самого сильного духом человека. «Бога скрывают семьдесят тысяч покровов света и тьмы. И если поднять эти покровы, даже я буду истреблен!»

      Звонок в дверь заставил Марго вздрогнуть.

      Белкин нахмурил брови и положил ей руку на ладонь.

      – Не беспокойтесь, – мягко произнес он, глядя на журналистку красноватыми, блестящими от выпитого глазами. – Это, наверно, кто-нибудь из соседей. Они постоянно заходят ко мне за солью или сахаром. А взамен поливают цветы, когда меня нет дома.

      – Почему именно к вам?

      – Потому что я чудовищно запаслив.

      Белкин добродушно засмеялся, затем поднялся из-за стола и, все еще посмеиваясь, направился в прихожую.

      – По-моему, мы зря сюда притащились, – недовольно произнесла Марго, когда он вышел из кухни. – Только время впустую потратили.

      – Вечер еще не закончен, – возразил отец Андрей. – Посмотрим, что будет дальше.

      Скрипнула дверь, вслед за тем из прихожей послышались приглушенные голоса. Марго напрягла слух и услышала следующий милый диалог.

      – Ну что ты на меня злишься, душа моя? – тихо пробубнил Белкин.

      – Опять навел в дом алкашей? –