Детектор патриотизма. Юрий Поляков

же чисто большевистский подход к истории, которую пытаются перекроить по законам, кажущимся в настоящий момент наиболее перспективными».

      Это было сказано пять лет назад. А сегодня меня каждый божий день спрашивают, неужели я хочу вернуться в прошлое. Отвечаю: «Не хочу! Ни в 75-й, ни 85-й, ни в 91-й! Я хочу в будущее, в котором не будет ни глупостей прошлого, ни мерзостей настоящего!» Но ведь, по сути, вопреки нашей воле нас уже вернули в гораздо более отдаленное прошлое! Положите рядом карту России XVI века и карту РФ. Сравните. Вопросы есть? Вопросов нет. Бойня в Чечне отбросила нас на 150 лет – во времена кавказских войн. А по количеству беспризорных и неграмотных подростков мы скоро выйдем на показатели периода Гражданской войны. Сифилис лютует, как в Средние века. Что же касается свободы слова, главного, так сказать, завоевания, то се, конечно, больше, чем при Брежневе, а тем более при Сталине. Но даже такая весталка демократии, как Белла Куркова, вынуждена была сознаться: в конце 80-х свободы слова на ТВ было больше. А в конце 80-х (сообщаю исключительно для тех, кто появился на свет в начале 90-х) у власти была КПСС, еще окончательно не разделившаяся на партократов и демократов. Ну в самом деле, чем предвыборные встречи Б. Ельцина, показываемые по телевизору, отличаются от читательских конференций по бессмертной книге Л. Брежнева «Малая земля»? Одним: на встречах с нынешним президентом охраны больше. А чем телевизионные разоблачения козней оппозиции сегодня отличаются от разоблачения козней мирового империализма в застойные годы? Одним: в передачах того же Н. Сванидзе ненависти к внутреннему супостату, к «красно-коричневым» (попросту говоря, голодным), гораздо больше, чем у достопамятного В. Зорина к врагу внешнему… И вообще нынешняя предвыборная кампания напоминает групповое идеологическое изнасилование народа!

      Мне говорят, что при социализме жили бедно. Да – небогато. Я вырос в заводском общежитии, и когда в начале 60-х пошел в школу, в нашем Балакиревском переулке была одна-единственная личная машина – «Победа». Я даже помню имя владельца – Фомин. Если у него садился аккумулятор, это было событие общепереулкового значения. Когда я заканчивал школу, автомобилей стало гораздо больше, а в начале 80-х, когда я, повинуясь внезапному ностальгическому чувству, как-то заехал в мой Балакиревский переулок, то просто не смог припарковать свои «Жигули»: вдоль тротуара бампер к бамперу стояли личные автомобили. Рост благосостояния, как ни противно заездил это словосочетание тогдашний агитпроп, у нас наличествовал на самом деле. Конечно, рост этот был медленным и скромным, но касался основной массы населения. Вспомните, подавляющая часть тех же садовых участков была получена и застроена, несмотря на всяческие дефициты, до 91-го, а основная часть роскошных особняков, напоминающих баронские замки, – уже после 91-го. Может, подумаете вы, я против богатства? Нет, я против бедности. Богатый, живущий среди обеспеченных, – это первый среди равных. Богатый, живущий среди нищих, – это объект ненависти,