Контрапункт. Олдос Хаксли

вечера, которые он проводил с Люси в компании людей некультурных и не заслуживающих уважения, да к тому же пьяных. Гости леди Эдвард были достаточно неприятны. Но те были, безусловно, еще неприятней. Как она может их выносить?

      Люси, казалось, угадала его мысли. Она с улыбкой положила ему руку на плечо.

      – Не страдайте! – сказала она. – На этот раз я не поведу вас в дурную компанию. Будет Спэндрелл…

      – Спэндрелл, – повторил он с гримасой.

      – А если Спэндрелл для вас недостаточно шикарен, там, наверно, будет еще Марк Рэмпион с женой, если только мы приедем не слишком поздно.

      При имени художника и писателя Уолтер одобрительно кивнул.

      – Да, я охотно послушаю шум, который производит Рэмпион. – Затем, делая усилие, чтобы преодолеть робость, которая всегда заставляла его молчать, когда наступал момент выразить свои чувства словами: – Но я предпочел бы, – добавил он шутливым тоном, чтобы его слова звучали не так смело, – я предпочел бы где-нибудь наедине послушать шум, который производите вы.

      Люси улыбнулась, но ничего не ответила. Он с каким-то ужасом уклонился от ее взгляда. Ее глаза смотрели на него бесстрастно и холодно, точно они знали все заранее и не интересовались больше ничем, а только слегка забавлялись, очень слегка, очень равнодушно забавлялись.

      – Ну что ж, – сказал он, – идемте. – Тон у него был покорный и несчастный.

      – Нам придется улизнуть, – сказала она, – сбежать украдкой. А то нас поймают и заставят вернуться.

      Но им не удалось скрыться незамеченными. Подходя к двери, они услышали позади себя шелест платья и звук поспешных шагов. Голос назвал Люси по имени. Они обернулись и увидели миссис Нойль, жену генерала. Она положила руку на плечо Люси.

      – Мне только что сказали, что сегодня вечером вы увидите Мориса, – сказала она, не объясняя, что генерал сообщил ей об этом только для того, чтобы отвести душу и сказать что-нибудь неприятное человеку, который безропотно стерпит его грубость. – Передайте ему два слова от меня. Хорошо? – Она умоляюще наклонилась всем телом вперед. – Вы это сделаете? – Было что-то трогательно-юное и беспомощное в ее манере, что-то очень юное и нежное, несмотря на ее пожилое лицо. К Люси, которая годилась ей в дочери, она обращалась как к кому-то старшему и более сильному. – Пожалуйста!

      – Ну конечно, – сказала Люси.

      Миссис Нойль благодарно улыбнулась.

      – Скажите ему, – сказала она, – что я приду к нему завтра в конце дня.

      – Завтра в конце дня.

      – Между четырьмя и половиной пятого. И не говорите об этом никому больше, – добавила она после минутного колебания.

      – Ну конечно, я никому не скажу.

      – Я так благодарна вам, – сказала миссис Нойль и с неожиданным и робким порывом поцеловала Люси. – Спокойной ночи, дорогая. – Она скрылась в толпе.

      – Можно подумать, – сказала Люси, когда они проходили по вестибюлю, – что она назначала свидание любовнику, а не сыну.

      Два швейцара, два услужливых