Лишнее золото. Наедине с мечтой. Игорь Негатин

за дела пятилетней давности… И после всего этого ты будешь сидеть, блестеть карими глазами и рассказывать эти майсы?

      – Можешь не продолжать.

      – Так а тож! – Либерзон ухмыльнулся и потянулся за очередной сигаретой.

      – И кто еще знает о цели ее визита?

      – Полагаю, что никто. В Виго мало людей, кто имел дело с чиновниками Ордена, и уж тем более – с их женами. Я бы и сам ее не заметил! Это вышло случайно. Мне прислали посылку из Нью-Портсмута, потому и пошел встречать этот конвой.

      – Кстати, – хмыкнул я, вспомнив лицо Маргарет. – за ней не было слежки?

      – С какой стати?

      – Мало ли…

      – Не знаю, Шайя… – Дэни немного подумал и покачал головой. – Не хочу врать – я не особо присматривался к ее соседям. Ты же знаешь эти конвои – там «каждой твари по паре».

      – А каким конвоем они пришли?

      – Частный конвой, который ходит из Нью-Портсмута до форта Линкольн. У них на машинах нарисована ящерица…

      Разговор затянулся до самого вечера. Либерзон рассказал все, что знал, и даже немного больше. Высказал несколько крамольных идей, над которыми стоило серьезно подумать. Для начала неплохо. По крайней мере, есть о чем поразмыслить, пока буду трястись по дороге в Нью-Портсмут.

      – Карим! – Он выставил перед собой ладони. – Не знаю, чего добивается мадам О’Рейли, но поверь мне, старому еврею: ее нервы – ни к черту! Суди сам – сначала она теряет дочь, потом хоронит мужа. Тут кто угодно потеряет голову.

      – Ее можно понять.

      – Понять-то можно… – сморщился Либерзон, – но для этого не обязательно нарываться на большие неприятности. Если она имеет интерес до этой пропавшей группы, то прошу – будь осторожен! Дело там глухое. Очень глухое.

      – Даже сейчас? – удивился я. – Спустя пять лет?

      – Именно сейчас.

      – Что так?

      – А я знаю?! Может, ты видел на моей двери надпись «Информационный центр Ордена»? Здесь, между прочим, терминал с кучей грузов и вечный геморрой с транспортом.

      – И шо? – старательно копируя интонацию собеседника, спросил я.

      – А ниче. – Либерзон скорчил скорбную мину и отмахнулся. – Мне совсем не улыбается узнать, что мой старый приятель был найден с перерезанным горлом в трущобах Порто-Франко. Не скажу, что буду рыдать и размазывать по щекам слезы, но… – он ткнул пальцем в потолок, – утренний кофе выпью без всякого удовольствия. Оно мне надо – таких новостей, в моем возрасте?!

      Я согласился, что да – не надо. Сам не хочу.

      – А что ты думаешь о Брайане Хантере?

      – Карим, ты что, решил поговорить за всех покойников Нового мира?! Старина Брайан умер два года тому назад. Сердце подвело. Я всегда говорил, что не стоит мешать коньяк и молоденьких любовниц. Эта смесь хороша для души, но… – Данька сделал небольшую паузу и постучал пальцем по левой стороне груди, – губительна для сердца. Надо иметь немного мозгов и делить эти удовольствия на две части.

      – У него тоже была дочь, и она пропала вместе с той группой. Я слышал, что были попытки обвинить в этом Хантера.

      – Люди