Обыкновенная любовь. Елена Яворская

каких дорожках забыла свои иллюзии?

      Вот сидишь ты, собой красотка, анфас классический,

      и движенья отточены джазово или блюзово.

      Сериал семейный, банальный такой, некассовый.

      Поливаешь слезами типичное бабье горюшко.

      Муж-бездельник бухую правду свою доказывал

      кулаками, потом бутылкой с отбитым горлышком,

      «слуш-сюда», «ах-ты-сука», «заткнись-да-я-тебя…»

      и с таким даже гневом праведным, с укоризною!

      Кстати, бывший отличник и бывший кумир приятелей.

      Гений в поиске. Казанова, самец непризнанный.

      Вся любовь, как из треснутой чашки, взяла и вытекла.

      Усмиряла его, раззадорившегося пьяницу,

      шестилетнюю дочку поспешно к соседям вытолкав:

      проходили, знаем! – а то ведь и ей достанется.

      …А квартира? А деньги? Стоп, ничего не стронется.

      Не сбежишь ты от подлого нрава его шакальего.

      Позвонить родителям, что ли? Да мать расстроится.

      У нее и без дочки давленье вчера зашкалило.

      Вторая свадьба

      А давно ли, давно ли, давно ли

      разбирала бумаги и вещи

      и, в родную рубашку уткнувшись,

      обезумевшей выла волчицей.

      В белом крошеве снега и боли,

      в развесёлой распутице вешней

      я глядела на холмик уснувший…

      Всё, не плачется… просто молчится.

      А потом с неподъёмною кладью

      на тропинках рассталась пологих.

      Предала? или просто воскресла?

      иль прогорклое горе остыло?

      И – тревожная ночь перед свадьбой.

      И костюмчик – несвадебно строгий:

      неудобно рядиться в невесты.

      И свекровь до сих пор не простила.

      Это было… как замок песочный… —

      вот и слёзы из глаз повлажневших —

      сумасшедшее, милое счастье!

      Торт в оборках воздушного крема!

      Я себя соберу по кусочкам,

      вспоминая надрывно и нежно.

      Не прощая себе, но прощаясь,

      я шагну в настоящее время.

      Пью бессонную ночь, не пьянея.

      И с чего бы? – в бокалах не вина,

      а горчащие пряные травы —

      или опыт печальный, дорожный…

      Буду жить без ненужных сравнений,

      не кидаясь к иконам с повинной.

      Снова ночь перед свадьбой. Как странно…

      Но возможно…

      Измена

      Всего лишь слово. Резкое, как свет,

      Нацеленный в глаза,

      как рокот гулкий,

      Как нож кривой в оглохшем переулке,

      Как стылый звон рассыпанных монет,

      Как спину рассекающая плеть…

      Прощёлкал ключ в замке. Уже двенадцать.

      И – не смотреть в глаза, и – не сорваться

      На крик,

      а тихо: «Ужин разогреть?» —

      Ну, нет так нет… Ещё – не оставаться

      Вот так, глаза в глаза… И – не сорваться

      Вдрызг, яростно, непоправимо, вдруг…

      Спасительного телефона круг —

      А что спасать? Измена – это раб,

      Убивший господина. Мой корабль

      Идет