Рубеж Империи: Варвары. Римский орел. Александр Мазин

«боги» в поте лица отвоевывали у болота движимое, вернее, летающее имущество, в доме старейшины и основателя поселка почтенного Хундилы имела место весьма серьезная беседа, напрямую касавшаяся этих самых «богов».

      Участниками беседы были сам старейшина, почтенный старец Ханала и племянник Хундилы Алзис, пришедший к дяде занять мешок зерна – да так и оставшийся до обеда. Присутствовали также заявившиеся с важной информацией Вутерих и Герменгельд.

      Вутерих был мрачен, Герменгельд – задумчив. Хотя насчет дум Герменгельда никто в селе давно не обольщался. Невелик умом Герменгельд. Что ему было от богов выделено, все в рост пошло, на ум ничего не осталось.

      Как сказано, речь шла о пришлых «богах». Вутерих, уже составивший о них свое мнение, высказался однозначно:

      – Чужие это боги – и весь сказ.

      От волнения он даже кулаком по столу двинул.

      – Чужие это боги. И зло замышляют. – Вутерих угрюмо посмотрел на Хундилу. Старейшина сидел, целиком погруженный в думы.

      Алзис вместе с Герменгельдом налегали на пиво, оставшееся после вчерашнего совместного пиршества. Оно, конечно, неважное пиво варят в доме Хундилы, кислое и водянистое. Но коли другого нет…

      Вутерих пива почти не пил, ораторствовал.

      Это же неслыханное дело, чтоб боги к чужим племенам приходили. Это же нарушение всех обычаев, что земных, что небесных! У каждого народа – свои боги, коим и следует жертвы приносить и у коих помощь испрашивать. А чужие боги – что? Даже и захотят помочь чем, так откуда им ведомо, что чужому народу требуется? И опять же, свои боги обидятся. Уж своих-то богов мы знаем. Если обидятся – беда. А эти? Что у них на уме?

      – М-м-м… – протянул Хундила, вроде бы и соглашаясь и вроде – с сомнением. – Так говоришь, единоборствовали на берегу?

      – Единоборствовали. – Вутерих нахмурился. – А прежде с божеством реки общались. Только я вот что думаю. Не воинские это боги. И Герменгельд так считает.

      Герменгельд хрюкнул, соглашаясь.

      – Может, это скотские боги, – подал голос Алзис, племянник, тощий, рыжий, с оттопыренными ушами. – Пригнать к ним скотину и посмотреть. Если это боги скотские, то благословят скот.

      – Ага, они благословят! – насмешливо сказал Вутерих. – А через седмицу твой скот и падет. А богов – поминай, как звали.

      Вутерих повернулся к Хундиле.

      – Вот и Травстила-кузнец тоже сомневается, – сказал он.

      – Что говорит кузнец? – Хундила помрачнел. Одно дело – Вутерих, другое – Травстила. У кузнеца глаз верный.

      – Сам же слышал, – напомнил Вутерих. – Сомневается он. Кузнец, он как обычно – себе на уме. Только, заметь, от богов он стороной держится.

      – Он от всех – в стороне, – буркнул Хундила. – А ты почему думаешь, что чужие боги зло замышляют? – Старейшина зыркнул на Вутериха из-под кустистых бровей.

      – А как мне еще думать? Что хорошего от них? А дурного – пожалуйста. Вот Герменгельду руку повредили. Скажи, Герменгельд.

      Дюжий верзила Герменгельд поддакнул:

      – Ага! –