Загадать желание. Ольга Кай

Голова», – низкорослый мужичок в переднике, какой-то щупленький, с рыжей бородкой, учтиво поклонился нам и добавил: – Не извольте пугаться, сударыни, он уже давно не кусается.

      Только теперь я разглядела, что голова приделана к деревянному щиту, висящему на стене, и что глаза дракона – или, если угодно, змея – ненастоящие, стеклянные.

      Немногочисленные посетители сидели по углам, обсуждая свои дела. Чистенько и довольно тихо. Леон выбрал столик под широким окном и попросил горячий обед на четверых, довольно скромный. Но после каши, приготовленной на костре, и жестковатой зайчатины, мы были бы рады и меньшему.

      Наш заказ передали кухарке, и пока хозяин со скучающим видом протирал и без того чистый прилавок белой тряпочкой, мы втроем дружно пялились на оскаленную морду, а я гадала – уж не та ли это голова, которую Горыныч откромсал у мертвого змея и куда-то нес-нес, да не донес.

      Наш интерес польстил хозяину. Облокотившись о край прилавка поближе к нашему столику, он наслаждался вниманием, которое уделили висящему на стене страшилищу, потом сказал:

      – Вы, наверное, слышали о змее-людоеде, который жил в здешних горах лет десять назад?

      Мы дружно закивали.

      – Не правда ли, голова хорошо сохранилась, – мужичок не без гордости поглядел на клыкастый трофей. – Да-да, это голова того самого змея. Я ее годков пять тому у гишнянского старосты за золото купил. Ему деньжата нужны были позарез. Сынуля добро отцовское промотал, уж и долги платить нечем было. Да и к чему ему-то голова? А мне удачу приносит. И клиентов подманивает. Вот и вы тоже могли ведь в другой дом зайти, а пришли сюда.

      И я, и Алина были бы не против услышать историю змеевой головы, вернее того, как эта самая голова с телом рассталась, но задавать вопросы мы побоялись.

      – Да уж, зверюга была страшенная, – подал голос седоволосый дедок, одиноко сидевший с кружкой неподалеку. – Я в тот час как раз в Гишнянке жил. Ох и натерпелись! Змеюга бесстыдная скотину таскала, почитай каждый день кто коровы не досчитается, кто козы. Уж думать стали: что ли невесту ему выбрать да откупиться?.. Так отец Иннокентий отговорил. Негоже, мол, отродию бесовскому жертвы приносить. Не по-божески. Хорошим человеком был отец Иннокентий. Правильным, – старик отхлебнул из кружки, громко ухнул ею о стол, чудом не разбив.

      – Ты погоди, Никола, – отозвался трактирщик. – Что-то не то рассказываешь. У меня самого дочка в Гишнянке, так она говорит, что кого-то змею таки отдали.

      В это время нам принесли горячую кашу с подливой в глиняных мисках, но ни я, ни Алина на еду внимания не обратили.

      – Да, было дело, – старичок скривился. – Аж вспомнить стыдно. Был там парнишка один, сирота, да головой будто слабоват… Взялся откель неведомо, говорил непонятно. Сперва Аквилина его приютила: своих-то детишек нет, а парня жалко – дурной ведь совсем, пропадет. А опосля-то соседи замечать стали, что на двор к ней змеи со всей округи сползаются, и что парнишка тот с ними будто беседует. Испугались, значит, всё думали –