Лямзики, или Тайна пропащих носков. Лина Жутауте

пока… – закончил он и бросил телефон на кровать. – Как всегда: «Извини, дела, сам справишься, ты ведь уже мужчина»… Надоело! И приедет он только послезавтра… Хорошо ещё, хоть с мамой обещал связаться. Деятель!

      – Так нельзя говорить об отце. – Голень достал из шкафа свежее постельное бельё. – Он всё-таки о тебе заботится. А что послезавтра – так ничего страшного, поспишь у меня две ночи.

      Людвик подпёр голову руками и закрыл глаза. Казалось, что он вот-вот расплачется. Но он только потёр ладонями лицо, хлюпнул носом и сказал:

      – Не надо меня учить, что говорить об отце, вы его не знаете. Лучше скажите мне наконец, что тут у вас творится!

      Голень и Герка переглянулись и поняли – больше юлить не удастся. И так уже целый день они избегали оставаться с Людвиком наедине, поскольку его вопрос буквально висел в воздухе.

      – Вижу, от тебя не укроешься. – Голень провёл ладонью по лысеющему затылку. – В моём доме кто-то ещё поселился…

      – Дальше, – потребовал Людвик, он был уверен, что ему сказали не всё.

      – И это не грызуны, – добавил Герка. – Расскажи ему всё, три головы лучше, чем две.

      Голень выложил то, что уже рассказывал Герке, и показал фиолетовый башмачок. Тут Алекс почувствовал: ему здорово полегчало. Решать в одиночку такие ребусы он уже был не в силах.

      – Хм… – Людвику было непросто всё это переварить. – А шар? Можете показать? Ведь я его видел всего секунду…

      Они вошли в комнату, где был оборудован магазин, – время его работы давно уже кончилось. Герка задёрнул шторы.

      – Чтобы никто не увидел… на всякий случай. – Он боязливо глянул в окно.

      На улице не было ни огонька. Дождь прекратился.

      – Вот, – сказал Голень, взял чашку с прилавка и застыл в изумлении. Под ней ничего не было. – Странно, я ведь сам его туда положил, вы все видели. Что за чёрт, может, он укатился куда-то?

      – Давайте поищем, – предложил Герка. Он опустился на четвереньки и стал ползать по полу.

      – Наверное, взял кто-нибудь? – тихо промолвил Людвик.

      Герка с Голенем внимательно на него посмотрели.

      – Ты так думаешь? – обиделся Голень. – Я, конечно, немолод, но память у меня пока твёрдая: шар я оставил здесь и нигде больше. Погоди… говоришь, его кто-то мог взять?

      – Да, – ответил Людвик и сбивчиво рассказал, что видел утром.

      Всем троим стало не по себе.

      – Что теперь делать? – прошептал Герка, вставая с пола. Ни о каком сне уже не могло быть и речи.

      – Да, скучать не приходится, – пробормотал Людвик. – Что ж, это второй плюс.

      Герка и Голень ещё раз на четвереньках обследовали магазин, но шара нигде не было. Людвик подошёл к серванту.

      – Сколько лет этим солдатикам? – спросил он у Алекса. – Наверное, они очень старые, да?

      – Стары, как весь этот мир, – ответил Голень, отряхивая брюки. – Они достались от моего дедушки. Больше ни у кого таких нет, только у меня одного…

      Людвик сунул руку в карман и погладил солдатика. И вдруг у него волосы встали дыбом – за стеклом, в самой гуще солдатиков,