Горстка волшебства. Мишель Харрисон

на расстоянии всего одной паромной переправы. За ним располагался маленький остров Утраты, где хоронили покойников с Вороньего Камня. Последний остров – единственный, где Бетти с сестрами никогда не были, – назывался островом Невозврата. Туда отправляли ссыльных, и остальным на остров дорога была заказана.

      Бетти посмотрела на Фингерти, который до сих пор, ссутулившись, сидел на высокой табуретке. Жилка на его морщинистом лбу пульсировала в такт ударам колокола.

      Прошлое Фингерти всем было хорошо известно: сперва тюремный стражник – потом и сам стал преступником. Об острове Невозврата он знал больше, чем все посетители «Потайного кармана», вместе взятые, поскольку когда-то помогал отчаявшимся ссыльным оттуда сбежать.

      – Ну почему именно сейчас! – воскликнула Флисс. – Мы так здорово подготовились, а теперь этот дурацкий колокол все портит!

      – Ничего он не портит, – возразила бабушка, появляясь из-за двери, которая вела на лестницу. – Он говорит правду – вот что он делает! – Бабушка беспомощно обвела рукой трактир и бросила на пылающие камины такой же пылающий взгляд. – Кого мы пытаемся обмануть? Делаем вид, будто это не дыра для всяких… всяких людских отбросов!

      – Бабушка! – возмутилась Флисс. – Нельзя так говорить.

      – Но это правда! – отрезала бабушка, схватила стакан и отхлебнула виски. – Мы можем сколько угодно чистить и драить это место, толку не будет. Я всегда говорила: из свиного уха шелкового кошелька не сошьешь!

      Чарли сморщилась:

      – Фу! Зачем шить кошельки из свиных ушей?

      – Это просто выражение такое, – объяснила Флисс. – Бабушка хочет сказать, раз уж здесь все так, как есть, за особо хорошее это место не выдать.

      – Значит, я могу снять платье? – тут же спросила Чарли.

      – Пока нет, – ответила Бетти. – Они еще могут прийти.

      – Они уже опаздывают на пятнадцать минут, – мрачно заметила бабушка.

      – А может быть… – неуверенно протянула Флисс. – Ну… Так ли уж плохо, если мы все-таки тут останемся?

      – Что? – Чарли, казалось, не поверила своим ушам. – Зачем нам тут оставаться, если мы можем открыть кондитерскую с мороженым? – Ее зеленые глаза заблестели от жадности. – Ты только подумай, сколько разных вкусов… И ягодный сироп…

      – Не говоря уже о том, что я скоро свихнусь жить с вами в одной комнате, – вставила Бетти.

      – Мне нравится с тобой жить! – запротестовала Чарли.

      – Мне тоже, но там уже тесно, – сказала Бетти. – Там и все твои зверушки, и целая гора кое-чьих любовных писем…

      – Ну, не такая уж гора, – пробормотала Флисс, залившись краской. – Просто, понимаете, это наш дом.

      Бетти почувствовала, как к горлу подступает отчаяние. Флисс только дай повод посентиментальничать!

      – Знаю, – смягчилась бабушка. – Но стоит подумать, что мы не можем отсюда уехать… и кажется, что это уже не дом, а тюрьма.

      Сестры молча обменялись взглядами. Они лучше прочих