Двое в декабре. Юрий Казаков

хотелось, но он считал, что лучше этой воды нигде нет, и поэтому каждый раз, проходя мимо колодца, пил ее с огромным наслаждением. Вода, переливаясь через край бадьи, плескала ему на босые ноги, он поджимал их, но все пил и пил, изредка отрываясь и шумно дыша.

      – На, пей! – сказал он наконец Володе, вытирая рукавом губы.

      Володе тоже не хотелось пить, но, чтобы еще больше не рассердить Яшку, он послушно припал к бадье и стал тянуть воду мелкими глоточками, пока от холода у него не заломило в затылке.

      – Ну, как водичка? – самодовольно осведомился Яшка, когда Володя отошел от колодца.

      – Законная! – отозвался Володя и поежился.

      – Небось в Москве такой нету? – ядовито прищурился Яшка.

      Володя ничего не ответил, только втянул сквозь сжатые зубы воздух и примиряюще улыбнулся.

      – Ты ловил ли рыбу-то? – спросил Яшка.

      – Нет… Только на Москве-реке видел, как ловят, – упавшим голосом сознался Володя и робко взглянул на Яшку.

      Это признание несколько смягчило Яшку, и он, пощупав банку с червями, сказал как бы между прочим:

      – Вчера наш завклубом в Плешанском бочаге сома видал…

      У Володи заблестели глаза:

      – Большой?

      – А ты думал! Метра два… А может, и все три – в темноте не разобрать было. Наш завклубом аж перепугался, думал – крокодил. Не веришь?

      – Врешь! – восторженно выдохнул Володя и подернул плечами; по его глазам было видно, что верит он всему безусловно.

      Яшка изумился:

      – Я вру? Хочешь, айда вечером сегодня ловить! Ну?

      – А можно? – с надеждой спросил Володя, и уши его порозовели.

      – А чего… – Яшка сплюнул, вытер нос рукавом. – Снасть у меня есть. Лягвы, вьюнов наловим… Выползков захватим – там голавли еще водятся – и на две зари! Ночью костер запалим… Пойдешь?

      Володе стало необыкновенно весело, и он только теперь почувствовал, как хорошо выйти утром из дому. Как славно и легко дышится, как хочется побежать по этой мягкой дороге, помчаться во весь дух, подпрыгивая и взвизгивая от восторга!

      Что это так странно звякнуло там, сзади? Кто это вдруг, будто ударяя раз за разом по натянутой тугой струне, ясно и мелодически прокричал в лугах? Где это было с ним? А может, и не было? Но почему же тогда так знакомо это ощущение восторга и счастья?

      Что это затрещало так громко в поле? Мотоцикл? Володя вопросительно посмотрел на Яшку.

      – Трактор! – ответил важно Яшка.

      – Трактор? Но почему же он трещит?

      – Это он заводится. Скоро заведется… Слушай. Во-во… Слыхал? Загудел! Ну, теперь пойдет… Это Федя Костылев. Всю ночь пахал с фарами, чуток поспал и опять пошел…

      Володя посмотрел в ту сторону, откуда слышался гул трактора, и тотчас спросил:

      – Туманы у вас всегда такие?

      – Не… Когда чисто, а когда – попоздней, к сентябрю поближе, – глядишь, и инеем вдарит. А вообще в туман рыба берет – успевай таскать!

      – А какая