Гори, гори, моя звезда!. Коллектив авторов

сладость;

      Я знала всё, я знала радость,

      И всё прошло, пропал и след.

      Возможно ль? ты любил другую!..

      Найди ее, люби ее;

      О чем же я еще тоскую?

      О чем уныние мое?..

      Прости! любви благословенья

      С тобою будут каждый час.

      Прости – забудь мои мученья,

      Дай руку мне… в последний раз!..

      Пленник жарко обнимает черкешенку, и молча они сходят к реке. Еще долгий поцелуй. Пленник бросается в реку. Черкешенка бросается за ним.

      (Музыка.)

      Пленник показывается на другом берегу, взбираясь по крутизнам и озираясь, ищет черкешенку глазами. Потом пленник скрывается за горами.

      Слышны за горами оклики русских сторожевых казаков.

      Занавес опускается.

      Узник

      Сижу за решеткой в темнице сырой.

      Вскормленный в неволе орел молодой,

      Мой грустный товарищ, махая крылом,

      Кровавую пищу клюет под окном,

      Клюет, и бросает, и смотрит в окно,

      Как будто со мною задумал одно.

      Зовет меня взглядом и криком своим

      И вымолвить хочет: «Давай улетим!

      Мы вольные птицы; пора, брат, пора!

      Туда, где за тучей белеет гора,

      Туда, где синеют морские края,

      Туда, где гуляем лишь ветер… да я!..»

1822

      Ночь

      Мой голос для тебя и ласковый и томный

      Тревожит поздное молчанье ночи темной.

      Близ ложа моего печальная свеча

      Горит; мои стихи, сливаясь и журча,

      Текут, ручьи любви, текут, полны тобою.

      Во тьме твои глаза блистают предо мною,

      Мне улыбаются, и звуки слышу я:

      Мой друг, мой нежный друг… люблю… твоя… твоя…

1823

      Телега жизни

      Хоть тяжело подчас в ней бремя,

      Телега на ходу легка;

      Ямщик лихой, седое время,

      Везет, не слезет с облучка.

      С утра садимся мы в телегу;

      Мы рады голову сломать

      И, презирая лень и негу,

      Кричим: пошел!… . . . .

      Но в полдень нет уж той отваги;

      Порастрясло нас; нам страшней

      И косогоры и овраги;

      Кричим: полегче, дуралей!

      Катит по-прежнему телега;

      Под вечер мы привыкли к ней

      И, дремля, едем до ночлега —

      А время гонит лошадей.

1823

      Татарская песнь

      Дарует небо человеку

      Замену слез и частых бед:

      Блажен факир, узревший Мекку

      На старости печальных лет.

      Блажен, кто славный брег Дуная

      Своею смертью освятит:

      К нему навстречу дева рая

      С улыбкой страстной полетит.

      Но тот блаженней, о Зарема,

      Кто, мир и негу возлюбя,

      Как розу, в тишине гарема

      Лелеет, милая, тебя.

      Фонтану Бахчисарайского дворца

      Фонтан любви, фонтан живой!

      Принес я в дар тебе две розы.

      Люблю немолчный говор твой

      И поэтические слезы.

      Твоя