Направо пойдёшь… Перципиент. Татьяна Богатова

ла отпереть дверь, поставить слева от неё прогулочную коляску и уложить малыша в кроватку.

      – Не проснулся? – обернулся Сева от встроенного шкафа в прихожей, где только что повесил свою ветровку и потянулся к жене, чтобы принять с её плеч одежду.

      – Нет, – улыбнулась Настя, выскальзывая из короткой джинсовой курточки. – Раздела потихоньку, он только поулыбался во сне, а глазки не открывал.

      – Чаю хочется, – пристроив одежду жены, закрыл раздвижную дверь шкафа Всеволод.

      – И мне, – подхватила Настя, устремляясь в ванную. – Сейчас, руки вымою и чайник поставлю.

      – Я сам поставлю, – Сева проводил жену любящим взглядом.

      – Сева, – попросила его из ванной девушка, – достань, пожалуйста, молоко из холодильника.

      – Конечно, Настюш, – откликнулся Лисицын.

      Настя кормила малыша грудью один раз в сутки, после купания перед ночным сном, а также изредка, если он просыпался посреди ночи. Поэтому продолжала по совету матери пить чай с молоком, которое она не любила, но пила ради сынишки. Сквозь шум воды в ванной Настя услышала как что-то упало, то ли в прихожей, то ли в кухне.

      – Сева, что ты там свалил? – спросила она из-за приоткрытой двери, наскоро вытирая полотенцем руки.

      Всеволод не отвечал, и обеспокоенная его молчанием Настя, поторопившись выйти из ванной, увидела его лежащим навзничь на полу в прихожей.

      – Сева! – кинувшись к нему, Настя упала рядом с неподвижным телом мужа на колени. – Сева… Севочка, – она обхватила его побелевшее лицо ладошками. – Господи, что с тобой?!

      «Где нашатырь? – лихорадочно соображала девушка, оглядываясь в сторону кухни. – Нет, – тут же оборвала она себя, припоминая правила оказания первой помощи, – если человек уже потерял сознание, то нашатырь использовать бесполезно… К тому же, – панически мелькнуло у неё в мыслях, – Сева, кажется, не дышит…»

      – Воздух, – вслух вспомнила Настя, рванув в разные стороны на груди Севы клетчатую рубашку, хотя та и не была застёгнута доверху, – …доступ воздуха, – поскользнувшись ногой на одной из оторвавшихся пуговиц, девушка опрометью кинулась в кухню, чтобы настежь распахнуть окно, – …надо сделать сквозняк, – бегом вернувшись в прихожую, Настя живо повернула ключ в двери, дёрнула её на себя и снова бросилась к мужу. – Мамочки…, – с ужасом прошептала она, заметив, что у Севы синеют губы. – Ма-ма! – вне себя от испуга, не подумав, что может разбудить ребёнка, закричала девушка, выбегая в носках в коридор.

      – Мамочка!!! Мама!!! – заколотила она кулачками в дверь родителей Всеволода, совершенно позабыв о кнопке звонка.

      Старшие Лисицыны оказались дома. Услыхав Настины крики, они первым делом подумали о внуке. Светлана выбежала мгновенно, следом за ней Пётр.

      – Скорей…, – простонала Настя, устремляясь обратно в квартиру.

      – Сынок, – встревоженно опустилась перед Севой мать, – Остановка дыхания…, – по привычке врачебным тоном произнесла Светлана, и моментально оценив опасность, оглянулась на Настю, у которой от страха подкашивались ноги. – У него могло быть что-нибудь во рту?

      – Н-нет, – замотала головой из стороны в сторону Настя, – мы только с прогулки вернулись, Данечку уложили… я руки мыла, а Сева в кухню шёл… чайник поставить…

      – Семечки? Жвачка? – продолжала допытываться женщина, тем временем приподняв подбородок сына, приоткрыла ему рот.

      Её манипуляции не дали положительного эффекта. Всеволод по-прежнему не дышал.

      – Нет, точно ничего не было, – всхлипнула девушка. – Мамочка, сделай что-нибудь!!! – воскликнула Настя, порываясь вновь кинуться к Севе.

      – Тише, Настюша, тише, – сжал её плечи Пётр, который успокаивая сноху сам был вне себя от тревоги за сына.

      – И пульса нет, – еле слышно проговорила Светлана, затем, сняв с сына очки, принялась делать Всеволоду искусственное дыхание.

      Он задышал через минуту, показавшуюся матери и обвисшей на руках у Петра Насте часом.

      – Севушка, милый, – собравшись с силами и уже не опасаясь помешать свекрови, девушка снова приникла к мужу.

      Распахнув глаза, Всеволод с удивлением оглядывал склонившиеся над ним встревоженные лица матери и Насти.

      – Что такое? – попытался он приподнять голову.

      – Не поднимайся, – велела мать, а Настя тем временем нежно удержала его ладонями за плечи, – полежи пока… Петя, – подняла она взгляд на мужа, – принеси аппарат, давление надо померить…

      – Я мигом, – устремился из квартиры Пётр и вернулся через минуту с тонометром в руках.

      – Мама, сколько? – не вытерпела Настя, когда Светлана, словно не поверив своим глазам, принялась измерять давление на другой руке у Севы.

      – Удивительно, – покачала головой женщина, – сто двадцать на восемьдесят.

      – Сынок, как чувствуешь себя? – присел рядом с сыном Пётр.

      – Нормально всё, пап, – Всеволод покосился