В рабство – на экскурсию. Наталья Бессонова

пусть девочка поговорит, – Владимир Иванович понимающе улыбнулся.

      – Но ведь я же права, Надежда Владимировна! Ведь взрослые люди молодыми были совсем в другое время, тогда все было… иначе, – не унималась Иринка.

      Подошел Игорь, держа в руках бокалы и бутылку красного сухого вина.

      – Можно к вам присоединиться? – спросил он, помогая мужчинам придвинуть вплотную к их столу соседний квадратный столик. – О чем столь жаркий спор?

      Кто-то принес коробку конфет, порезанный дольками апельсин. Разлили вино.

      – Молодежи-то нальем немного? – спросили у Нади.

      – Ирине – только глоток, для крепкого сна, – разрешила она.

      Дискуссия продолжалась.

      Иринкины неуклюжие попытки философствования казались Надежде забавными.

      «Совсем еще ребенок, – подумала она, – умненький ребенок, который привык прилежно учить уроки, повторять заученные книжные фразы, не сомневаясь в их правильности, и ожидающий за свою старательность одобрения взрослых».

      Иринка между тем приводила цитаты Платона о демократии, стараясь удивить своими познаниями умудренных опытом людей, которым пришлось быть участниками многих политических акций и событий. А они с улыбкой наблюдали за ней, пытаясь в ряду произносимых вчерашней школьницей прописных истин различить ее собственное мнение. Надежда старалась больше не вмешиваться в ход дискуссии.

      – А что такое, по-вашему, демократия? – вдруг спросила Ирина.

      – Демократия – это не «по-вашему» и не «по-нашему». Это политический режим, основанный на коллективном принятии решений, – улыбнулся Герман.

      – Демократия разная бывает, – включился в дискуссию Виктор Николаевич. – В Древнем Риме, например, тоже ведь имел место демократический способ общественно-политического устройства, несмотря на рабовладельческий строй. Только на рабов демократические свободы не распространялись. Историю-то в школе изучала, наверное?

      – Конечно, изучала! И не только историю, еще и другие общественные науки! У меня по ним пятерки, – похвалилась бойкая студентка.

      – По-моему, Надежда Владимировна, эта девочка безуспешно пытается вас затмить, – сказал Герман.

      – Ой, да я этого не боюсь, Гера, – весело ответила Надежда, – пускай смена подрастает!

      – Рано тебе еще о смене говорить, – возразил Герман, – ишь ты, что задумала! Работай давай! Мы тебя не отпустим!

      – Куда это она собралась? – удивился Игорь. – На покой, что ли? Хитренькая какая! Бросить нас хочешь? Это не по-товарищески! Коней на переправе не меняют!

      – Вот-вот! Коней не меняют, – засмеялась Надежда.

      – И разве ты сможешь просто прозябать в покое и бездействии, отдыхая где-нибудь у тихой речки? – спросил Игорь. – Не сможешь! – убежденно ответил он на свой же вопрос. – Жизнь – это борьба, а борьба – это жизнь. Во всяком случае – для таких ненормальных, как мы!

      – Почему – ненормальных-то? – поинтересовался кто-то.

      – Политическая