Французский ангел в кармане. Наталья Солнцева

дурачились, покупали пиво и мороженое, много смеялись, курили, сорили деньгами. Теперь можно было себе позволить лучшие концертные залы, дорогие рестораны, загородные пикники, шикарную одежду и многое, многое, многое…

      Леонтина была без ума от Кирилла, Антон был влюблен в Леонтину, злился и ревновал, а Кирилл… оставался загадкой. Никто не мог понять, что у него на уме.

      Он не стал менять квартиру в Неопалимовском переулке на более престижную. Жилье его вполне устраивало. Кирилл приобрел новую мебель, отдавая предпочтение удобству и уюту, а не моде; вернул родителям долг; заказал Серафиме памятник из белого мрамора – и на этом успокоился. Ему нравилось делать деньги играя, а не корчась от напряжения. Самые невероятные операции, которые он задумывал, проходили благополучно, стремительно увеличивая оборотный капитал.

      Прибыли «Антика» росли как на дрожжах. Антон хватался то за голову, то за сердце, носился как угорелый, выполняя распоряжения Дубровина, кричал на секретаршу, пил то водку, то валерьянку, к вечеру уставал как собака, сваливался на диван в офисе, не имея сил ехать домой, и… с утра все повторялось по тому же кругу.

      Кирилл же, казалось, был полностью удовлетворен жизнью. Он никуда не торопился, избегал суеты и шума, излучал спокойствие, безмятежность и невероятную беспечность, ни о чем не волновался и ни о чем не думал. Он мог всю ночь провести в каком-нибудь баре или в бильярдной, а наутро явиться в офис «Антика» небритым и сонным и невнятно высказать «потрясающую идею», которая пришла ему в голову «прямо сейчас, в такси».

      У Антона только челюсть отвисала на полчаса, когда суть идеи доходила до его неповоротливого сознания. Он бросался исполнять ее, и – о, чудо! – придуманная Кириллом комбинация осуществлялась, увеличивая доходы фирмы.

      Антон и Кирилл начали подумывать о расширении бизнеса. Скупать долги более мелких или нерентабельных фирм показалось им неплохой мыслью.

      – О, черт, черт! – ругался один из охранников «Инвест-сервиса», перекидывая с места на место женское белье, книги, полотенца, посуду. – Сколько можно искать?! Ну нет тут ничего! Нету-у!

      – Не ори! Без тебя тошно, – лениво огрызался второй, в который уже раз простукивая пол. – Маркоша голову снимет, если не найдем! Он ни за что не успокоится.

      Маркошей охранники называли Михаила Марковича Гридина, директора и владельца фирмы «Инвест-сервис», на которой Виктория Мураткина, ныне покойная, работала бухгалтером. И квартира, которую они обыскивали в сто первый раз, была Викиной. Вернувшись в офис, злые и недовольные, они отправились в кабинет Гридина – докладывать.

      – Ищите! – не поднимая головы, ответил директор.

      – Что искать-то? – жуя жвачку, спросил высокий парень по имени Паша.

      Михаил Маркович оказался в таком отчаянном, дурацком положении, что его раздражало буквально все: цветы на окне, стул, на котором он сидел, компьютер на столе – все! А тут еще этот долговязый Паша разговаривает с жвачкой во рту. Господин Гридин подобного терпеть