Звездные раны. Сергей Алексеев

девочки?.. Нет, спас кощейское отродье. А ты помнишь, как закончил свой путь Зелва?

      – Помню, – обронил Мамонт. – Но мой предшественник отомщен. «Арвоха» более не существует. Каждый мертвый дух получил по арбалетной стреле.

      – Не обольщайся, – однако же довольно пробурчал Стратиг. – У кощеев есть кому играть на гавайской гитаре…

      – Судя по прелюдии, ты опять задумал изменить судьбу Мамонта? – со вздохом проговорила Дара.

      Стратиг взглянул на нее, отвел глаза и заговорил с угрожающей назидательностью:

      – Устал повторять!.. Я не меняю судеб, а лишь даю уроки. Уроки!.. И не смей перебивать, когда я говорю! Если бы ты знала, что ждет его впереди!.. Он будет на празднике Радения!

      – Ты хочешь послать нас в Манораю?! – то ли испугалась, то ли восхитилась она.

      – Его, но не тебя!

      – Как же он без меня будет на празднике? Нет, Стратиг! Я пойду с ним!

      – По поводу тебя нам еще предстоит отдельный разговор, – с раздражением бросил он. – А пока молчи и слушай…

      – Я не оставлю Мамонта! – дерзко заявила Дара. – Я должна быть с ним в Манорае!

      Он все-таки проявлял великое терпение к ней: другую бы уже давно выставил за подобные пререкания и отправил бы прислуживать какому-нибудь дипломату или ожиревшему чиновнику.

      – Для тебя приготовлен другой урок, – пообещал он. – Ты уже бывала там, хватит.

      – Всего два раза! В юности, когда меня заметил Атенон, и еще раз, когда отвозила в горы несчастного Зямщица!

      – Другие и этого не получают…

      – Стратиг, ты же знаешь, Манорая для меня – почти что родина!

      – Тебе возвращена память, а душе бессмертие. Что еще хочешь?

      – Соли Вечности.

      – И соль ты вкушала!

      – Но так мало, Стратиг!

      Взгляд его стал гневным.

      – Если еще скажешь слово – лишу пути!

      – Все равно уйду с Мамонтом, – проговорила она и обиженно замолкла.

      – Ладно, давайте к делу. В обиталище Атенона вновь проникают кощеи. – Голос его стал деловито-жестким. – Получившие власть над миром жаждут вечности. Они лихорадочно ищут пути, как сделать душу свою бессмертной, но, слепые, пока что стремятся продлить существование физического тела. Замораживаются живьем, чуя близкий конец, консервируют в жидком азоте свое семя, пытаются клонировать клетки… Когда золотой телец в руках, власть его кажется беспредельной, и земноводным летариям становится мало одноразовой жизни. То, что гои получают от рождения и совершенно бесплатно, для кощеев становится смыслом существования. Им не так нужна соль Знаний, как манорайская соль. Наркотик уже не в состоянии удовлетворить потребности дарвинов, ибо он дает лишь мгновенное ощущение бессмертия. Повальное увлечение им скоро пройдет, и тогда изгоев охватит иная жажда. За вечность они уже сегодня готовы отдать все свое золото. И можно представить себе мир, которым станут управлять кощеи бессмертные.

      Искупая свою вину, Стратиг налил чай в чашку, установил ее на серебряный поднос и подал Даре.