Вы не видели мужчину, с которым я спала? (сборник). Татьяна Мирная

как у любой русской женщины.

      Иногда она задавала явно волнующий ее вопрос:

      – А как там мои цветочки?

      – Ничего, мама, растут, – отвечала дочь, – рыхлим, поливаем, не волнуйся, поднимешься – увидишь.

      Мать согласно кивала головой. Цветов у нее во дворе и в саду было великое множество. Зная ее пристрастие, и дети, и соседи, и родственники делились с ней семенами, корешками, клубеньками, росточками. И из самого захудалого росточка у нее всегда вырастал удивительный цветок. К бабе Наташе 25 мая и 1 сентября вся улица приходила за букетами. Особенно шикарными у нее выходили астры и хризантемы. Красные, синие, белые, цветы украшали ее двор с ранней весны до поздней осени. Она ухаживала за каждым цветочком как за ребенком и радовалась раскрывшемуся бутону так же, как ребенок радуется новой игрушке. Сзывала соседей посмотреть, как цветет царская корона или какой-нибудь редкий вид тюльпана. После смерти мужа, лет двадцать она жила одна, никому из детей не хотела становиться обузой, и цветы были для нее и лекарями, и собеседниками, и гостями, и детьми. Теперь же она подолгу смотрела в окно напротив кровати, но ничего не видела, кроме куста сирени, который давно отцвел, а листья его, густые и жирные, загораживали от матери все остальное пространство.

      Приезжали внуки проведать бабушку, бабулю. Их у нее было семеро: четыре внучки и три внука. Старшие стеснялись проявлять свои чувства, сидели на стуле и смотрели на бабушку, коротко спрашивая и так же коротко отвечая:

      – Бабуль, как дела?

      – Плохо, – всегда отвечала она, (а совсем недавно говорила: лучше всех).

      – Ты брось это, давай поднимайся, цветочки надо поливать, выздоравливай, пожалуйста.

      – Хорошо, – покорно соглашалась она. – А у тебя как дела?

      Выйдя же из комнаты, где лежала бабушка, внуки нервно курили, а внучки принимались рыдать.

      Авот самый младшенький, любимый внучок, хоть и двадцать лет было ему, не мог сдержаться и на глазах его наворачивались слезы, когда он гладил руку бабушки и усердно прятал лицо, чтобы она не заметила слез

      – Ничего, Владюша, все будет, внучок, хорошо, – утешала она его. – Как ты учишься?

      – Хорошо, бабуль, – еле слышно отвечал внук. – Может, ты чего-нибудь хочешь?

      – Уже отхотелось, – отвечала она и горько вздыхала.

      Выйдя из комнаты, Владик обращался к матери:

      – Мама, а бабушка умрет? Я почему-то никогда об этом не задумывался. Мне казалось, что она никогда не умрет.

      – В таком возрасте редко поправляются, сынок. Ей ведь через месяц восемьдесят четыре будет. Да и веру она потеряла, не хочет выздоравливать.

      Да, это было так. Ее измучила боль, которую лекарства останавливали лишь на время. Она не хотела быть обузой, так как видела, что дети ее все заняты мыслями о домах, которые им пришлось оставить в связи с болезнью матери, о работе, где пришлось брать внеочередной отпуск. Да