Чайковский, или Волшебное перо. Борис Евсеев

. Даже ведьма, второпях оседлавшая чёрта, и злобный Мышиный король, отвратительно подёргивающий своими тремя головами, здесь. И хотя на офицерских шляпах пыль, а лица крестьян покрыты каким-то стылым туманом, – фигурки эти бойко пляшут, поют, теребят человека с седой бородкой.

      Но он почти не обращает на них внимания. Думает о чём-то своём.

      Видно, почувствовав это, фигурки в непривычных, давно устаревших костюмах постепенно исчезают. Правда, в откинутой крышке рояля человек всё ещё продолжает видеть их тускнеющие отражения, слышать их стихающий говорок.

      Может, это отражается в зеркалах рояля красноватое пламя толстых, вставленных в шандалы свечей, может, что-то другое… Но только грустный человек – а это знаменитый на весь мир композитор Чайковский – всё смотрит и смотрит на игру огней в чёрной рояльной бездне.

      Он глядит на огни и вспоминает свою жизнь.

      И так ему хочется, чтобы всё, что с ним происходило, тоже оказалось всего лишь весёлой игрой, рассказанной кем-то сказкой, предваряющей ту великолепную и загадочную жизнь, которая ждёт его впереди!

      Здесь сразу хочу сказать тебе, юный читатель: всё, что случается с человеком, никуда не исчезает! Жизнь становится сказкой, рассказом или, в крайнем случае, историей. И переходит в некий особый, надёжно спрятанный от нас мир. Правда, потом истории и сказки из этого особого мира неведомыми путями опять возвращаются к нам…

      И вот сейчас ты эту музыкальную сказку, переплетённую с правдивыми историями из жизни Петра Ильича Чайковского, без промедления услышишь.

      Надо только перевернуть страницу! Послышится шелест вьюги, звон дальнего колокольца, покажется дом двухэтажный, мелькнёт в окнах первого этажа свет. Зазвучат детские голоса…

      Это и будет настоящим началом нашей повести-сказки!

      Глава первая

      Стеклянный ребёнок

* * *

      В сонном Воткинске, в доме управляющего горных заводов, – праздник. Встречают Рождество.

      Воском оплывают свечи. Мокрым холодом дышит ёлка. Резвятся дети. Взрослых никого нет. Лишь изредка приоткроет тяжёлую резную дверь старый слуга, башкирец Халит. Но, причмокнув толстыми коричневыми губами и качнув наголо обритой головой, тотчас спрячется снова.

      «И надо же такому случиться, – думает в углу комнаты, в старинном кресле, маленький Петя, – чтобы именно сегодня моя милая Фанни отлучилась».

      Петя уже напраздновался, наплясался. До головокружения наигрался на фортепиано. Наслушался мелодий механического органчика – оркестрины. И теперь устал, забился подальше от шума и беготни в кресло.

      – И маменьки нет… – протяжно вздыхает он. – Она бы, конечно, ни за что не позволила какому-то гадкому карле обижать меня. А какая противная была на нём маска!

      – Противная? Это мою-то премиленькую маску ты называешь противной?

      К Пете стремглав бросается толстый маленький человечек в костюме пирата. Один глаз его закрывает чёрная повязка. В правой руке пират держит короткую, но совсем не похожую на игрушечную, саблю.

      – Вот я тебя сейчас, дерзкий мальчишка! – кричит карлик и взмахивает острой саблей.

      – Как вы смели подслушивать мои мысли… Кто вас звал сюда? – едва слышно шепчет Петя.

      – Го-го-го, ух-гу-у! – гудит печною трубой гадкий карлик. – Конечно же, никто! Но ты, дерзкий мальчишка, своими глупыми фортепианными наигрышами не даёшь заснуть моему маленькому царству. И это тебе даром с рук не сойдёт!

      Тут Петя испугался по-настоящему, хотел было позвать старшего брата Николеньку или убежать. Но любопытство пересилило, и он спросил:

      – Какое царство, где оно?

      – А вот я сейчас тебя упеку в него-о! – снова завыл толстяк. – А царство у меня – серно-смоляное! И мне как раз недостаёт стеклянного часового у Главной Башни. Вот и поставлю тебя на часы, охранять мои владения! Потому что я царь! А зовут меня – Софир! Царь Софир, царь Софир, – заберу тебя в свой мир!

      Толстяк грубо расхохотался.

      «Просто брюхан какой-то», – лишь успел подумать Петя, как Софир ухватил его поперёк туловища и поволок к противоположной стене, за огромный диван.

      За диваном оказалась небольшая дверка без ручки.

      И как Петя раньше этой дверки не видел? Как не догадался, что рядом с новеньким цветастым диваном вход в какое-то мерзкое царство?

      Карлик принялся небольшую дверку открывать.

      Петя хотел было закричать, но отчего-то не смог. И вот, когда запыхавшийся царь Софир уже совсем было пропихнул и впрямь остекленевшего Петю в дверной проём, раздался шум, треск и шелест крыльев!

      Возле дивана возникла самая настоящая фея в длинном сверкающем белом платье. На головке её сияла маленькая золотая корона.

      – Наконец-то я тебя поймала, гнусный Софир! – крикнула фея и протянула руку карлику, отчего тот тут же шлёпнулся на пол. – Теперь уж тебе не уйти от расплаты!