Наследник. Алексей Кулаков

любишь?.. Подай-ка вон тот сверток. А лучше сам его и разверни.

      Освобождаясь от плена посконной тряпицы, на свет показалась небольшая, но изрядно толстая книга в невыразительно-коричневой кожаной обложке, без каких-либо надписей и украшений. Юные руки аккуратно огладили заметно засаленные уголки переплета, подцепили и перевернули первую страницу…

      – Книга глаголемая Вертоград Прохладный, избранная от многих мудрецов о различных врачевских вещах, ко здравию человекам пристоящих.

      Отметив на удивление звонкий голос царственного молчуна, Макарий негромко пояснил:

      – Книгу сию собственной рукой написал Николай Любчанин, лечец деда твоего, государя Василия Иоанновича, в году семь тысяч сорок втором от Сотворения мира. За три года до своей смерти.

      – И через год после смерти деда моего.

      – Хм?..

      Разговор определенно начинал приносить удовольствие. Как-то резко вспомнились слова духовника царевича Агапия про то, что подопечный частенько ставит его в затруднительное положение своими вопросами… Острый ум в столь малом возрасте – это очень хорошо!..

      – Все верно. Быть может, ты хочешь спросить меня о чем-то еще?

      Согласный кивок тут же предварил первый вопрос:

      – Отче, ты знал бабку мою, государыню Елену Васильевну. Какая она была?

      – Хм?.. Царственная. Сильная, если ты понимаешь, о чем я, отрок. Умная и весьма прозорливая.

      Вспомнив дела дней минувших, Макарий немного расслабился, отпил сбитня и настроился на благодушный лад.

      – Отче. А ты не знаешь, кто именно из ближних бояр ее отравил?..

      – Кхе-кха-кха!..

      – Отчего же, сыне мой Уар[24], ты не даешь себя остричь? Ведь сказано святым апостолом Павлом: не сама ли природа учит вас, что если муж растит волосы, то это бесчестье для него?[25]

      Вместо ответа довольно рослый для своих девяти (уже три месяца как) лет мальчик повернулся к небольшой книжной полке, что была до этого у него за спиной, уверенно подхватил средних размеров том и раскрыл его на одной из многочисленных закладок. Затем отошел немного в сторону, оставив указательный палец на нужном месте.

      – Первое послание к Коринфянам святого апостола Павла, глава одиннадцатая, стих четырнадцатый. Гм… Что же, сыне, хвалю за знания твои и усердие. Отрадно мне видеть…

      Но вслед за первой книгой пришел черед и второй. Тихонько зашуршали листы желтоватой пергаментной велени, вновь коснулся строчек древнего устава палец, и духовник царевича Дмитрия заметно упавшим голосом прочитал:

      – Притча о Самсоне и Далиле.

      Новый шелест пожелтевших от времени пергаментных страниц и легкое движение руки, слегка чиркнувшее кончиками ухоженных ногтей по блеклой, но (к некоторому сожалению священника) очень четкой миниатюре, изображающей трех апостолов. К сожалению – потому что у всех троих, как на грех, были длинные волосы.

      – Э-э?.. М-да.

      Отец Агапий

24

Так называемое прямое имя, которым младенец нарекался в честь того святого, память которого отмечалась в день его рождения. Являлось дополнительным и абсолютно не публичным, применялось только близкими людьми.

25

Послание к Коринфянам, глава 11, стих 14.