Солнце полуночи. Новая эра. Андрей Дашков

если батька думал, что отключил ее, то он ошибался. Он сел на верхнюю ступеньку трейлера и поднес трубку к уху. Состоялся, что называется, конфиденциальный разговор. Аристарх буркнул: «Слушаю» – и больше не произнес ни слова.

* * *

      (Звуковой фон на пороге слышимости… В этом месте гипнотического транса клон сделал то, что он в шутку называл «стоп-кадром». Это была злая шутка. Мартине «снился» застывший студень, в котором остановились события и время. Бесплотный двойник клона отделился от ее сознания; он потерял доступ к зрительным образам и памяти. Зато он услышал голоса тысяч радиопризраков, которыми был переполнен эфир.

      Ему удалось определить местоположение источника сигнала. Передача велась из закрытого правительственного сектора. Проникнуть дальше ему помешали фильтры и защитные поля, которые могли стереть его с такой же легкостью, с какой мощный электромагнитный импульс уничтожает информацию на металлизированной пленке. Вполне вероятно, что проснулся бы он уже идиотом. Если бы вообще проснулся… Клон предпочел не рисковать. Он вовремя вернулся, не обнаружив своего присутствия в системе.

      В эту минуту сеанс едва не прервался. Мицар ощутил внешнюю угрозу, возникшую на другом уровне существования. Но это была не его забота. Легкая разминка для Алькора…

      Малыш продолжал спать, переваривая пищу и восполняя затраты энергии.)

* * *

      …Боль и отчаяние превратили ее в одномерное существо. Осталась только одна цель – убраться подальше от Аристарха и только одно направление – в тень, глубокую черную тень, отбрасываемую стеной. Наконец ее легкие судорожно затрепетали; она выплюнула сгусток слюны и крови. И поползла, извиваясь на асфальте, как раздавленный червяк.

      Цепь натянулась… Шипы ошейника впились в горло… Мартина продолжала ползти. Ей казалось, что ее жалкая и обреченная на провал попытка спастись заняла целый час. Время чудовищно растянулось…

      На самом деле Аристарх не обращал на нее внимания в течение двенадцати секунд. Ровно столько понадобилось ему, чтобы перезвонить Головастику и слово в слово повторить то, что он услышал от неизвестного работодателя. Он произнес:

      – Шестнадцать ноль-ноль. Девяносто первый километр семнадцатого шоссе. Двадцать охранников. Свидетелей не оставлять.

      Мартина ни черта не поняла. В этом тексте для нее было не больше смысла, чем в вороньем карканье… Она уже хрипела, полузадушенная, когда цепь, небрежно брошенная Аристархом на сиденье его байка, поползла вслед за ней, как никелированная змея. Сантиметры вязкого битума складывались в мертвый рельеф, который она изучила на ощупь, осязала губами и обожженной щекой. Тень была близко – она представлялась девушке пропастью, куда можно упасть в забытьи. Но исчезнуть ей не дали.

      – Цып-цып-цып, – раздался позади нее голос Аристарха. – Одну минуточку! Куда же ты, моя славная? Папочка за тобой соскучился!..

      Этот голос пригвоздил ее к месту. Затем она испытала принуждение уже где-то за пределами