Сержант. Сила крупного калибра. Юрий Корчевский

упала, ухватила копьё когтями, вытащила и обратилась в каменную статую. Двух сразу сразил Борис короткой, в три патрона, очередью. Удачно совпало, что гаргульи рядом были. Ещё одну тварь убили лучники. Сразу несколько стрел вонзились ей в голову. Натиск чудовищ сразу ослаб, воины в себя пришли, стали активно бороться – кололи копьями, метали их, если гаргулья была близко. Лучники метали стрелу за стрелой, опустошая колчаны. Стрелял Борис, и крупнокалиберные пули отрывали тварям конечности, крылья. Из ран текла тёмно-зелёная кровь с гнилостным запахом.

      Сверху, со стены замка, наблюдал за происходящим волхв. В первые секунды нападения, когда воины погибали один за одним, Бир довольно потирал руки, на лице его блуждала хищная улыбка, глаза довольно блестели. Он ждал, когда воинство бесславно погибнет. Но опять помешал этот чужак. Выстрел за выстрелом, и гаргульи стали гибнуть. Да ещё воины пришли в себя от первоначального страха, шока, взялись за оружие.

      Последние две оставшиеся в живых твари улетели с утробным клёкотом. Мало того, Борис заметил на стене Бира, узнал его лицо, вскинул пулемёт, дал очередь. Пули попали в каменную стену, осыпав волхва каменной крошкой, один осколок камня рассёк бровь, закапала кровь. Бир спасся, присев за стеной. Он был зол за неудачу гаргулий, за то, что сам едва не погиб. И всё это чужеземец! Вот кто главный враг!

      Бир обтёр кровь с брови рукавом халата, прочитал скороговоркой заговор для остановки крови и поплёлся в башню. Хотелось призвать на службу других тварей и жестоко отомстить чужеземцу, увидеть его мёртвым, истерзанным.

      Когда две гаргульи улетели, воины перевели дух.

      – Узам, пусть воины посчитают потери. И людей, и коней.

      Узам вернулся через четверть часа, вид печальный. Ещё бы! Штурма замка ещё не было, а потери велики.

      – Двадцать два человека погибли, шесть ранено, три десятка лошадей растерзаны. Смотреть страшно на трупы – разорваны на куски.

      – Лошадей убитых стащить в ров, под стену замка. Пусть смердят, отравляют воздух миазмами. А людей упокоить по вашему обычаю.

      По обычаю племени – сжечь, чтобы души погибших забрали боги, а пепел их развеять по ветру. Ещё полагалось справить тризну, но уже после боевого похода. Узам отдал распоряжения. Часть воинов верёвками привязали трупы коней к сёдлам своих скакунов, волокли ко рву, сбрасывали туда. Чтобы со стены защитники не стреляли, несколько лучников воинов оберегали. И Борис встал рядом с ними, держа наготове «калашников». Один из защитников замка высунулся из-за стены, посмотрел вниз и сразу схлопотал стрелу от лучника и пулю от Бориса в голову. Больше любопытные не показывались.

      Другая часть воинов рубила деревья, складывала определённым образом, в виде сруба избы. Внутрь укладывали тела, сняв шлемы, нагрудники. По народным поверьям, железо на убитом лишь мешало высвободиться душе.

      Костёр погребальный запалили вечером. Воины стали вокруг пылающего сруба, пели погребальную песню.