Диармайд. Зимняя сказка. Далия Трускиновская

сигнализация надежнее? Ладно… – гостья прервала объятие и села к столу. – Есть хочу страшно. Что у тебя в холодильнике, Изора?

      – Что захочешь… – и Берницкая с тревогой посмотрела на гостью. – Ты сделай посыл – и оно будет.

      – Не могу, – ответила та.

      – Что случилось?

      – Я попала под гейс.

      – Тьфу ты!

      – Вот именно… Так что придется тебе, видно, бежать в магазин. А я пока посторожу квартиру.

      Но Берницкая не торопилась. Ей было страшно любопытно – что стряслось с крестной, которая после курса обучения дала ей удачное, сильное имя и, связанная в результате обряда чем-то вроде родственных отношений, постоянно помогала – то вещим сном, то посылкой с нужными книгами.

      – Это был широкий гейс? Или один из трех?

      – Нет, не из трех, и я даже не знаю толком вербальной фермулы…

      – Как это может быть, Дара?! Ведь гейс наложили в твоем присутствии и с твоего согласия!

      – Это не был гейс посвящения, как ты не понимаешь! – вдруг взвилась Дара.

      – С теми-то у меня полный порядок, со всеми тремя! Это, как выяснилось, гейс-оболочка, и я пока сама не знаю, насколько он широк! А может, к нему еще что-то подвязано – не знаю, понимаешь, не знаю! Не до того было!

      – Погоди, погоди! Вот у меня один из гейсов – никогда не запирать дверь. Я и не запираю! Как при посвящении получила – так и живу без замка! Что к нему может быть подвязано?

      – Да что угодно! Ты не пробовала баррикадировать дверь стульями?

      – Не-ет… – от такого нелепого вопроса Изора даже растерялась.

      – А попробуй! Давай-ка отключай сигнализацию и на ночь ставь баррикаду из стульев.

      – Да ты что? Хочешь, чтобы и я попала под гейс?

      – Вот то-то и оно! – гостья покачала головой. – Ты знаешь, что тебе нельзя запирать дверь на ключ, на любой замок, на засов, даже на крючок. Иначе лишишься способностей. Был бы гейс широким – могла бы лишиться и здоровья. Был бы гейс роковым – лишилась бы жизни. Этот, к счастью, всего лишь один из трех. Стулья считать запором никак нельзя. Но в гейсе есть слово «дверь», и ты боишься, что любая манипуляция с дверью может сработать. Правильно боишься…

      – Но, крестная…

      – Иди, иди, потом за чаем поговорим. Я останусь у тебя. Потом сниму себе квартиру. Ты только помоги мне найти работу.

      – Тебе – работу?!. Крестненькая!…

      – Ну да. Я же угодила под гейс и больше ничего не могу.

      – Вообще – ничего? – Изора не поверила, да и трудно было поверить, что ее наставница и крестная в единый миг лишилась своих способностей.

      – Вообще – ничего. Все! Пусто! По нулям! Пошла прочь отсюда!

      Берницкая вылетела за дверь.

      Крестная попала в большую беду – только теперь Изора осознала это во всей полноте. Конечно, вовсе не обязательно было вопить – но и обижаться на вопли было нелепо. А, главное, противоречило правилам. Крестная может и пощечину крестнице дать совершенно законно – было бы за что.

      В универсаме Изора вызвала перед умственным взором лицо крестной.