Стихотворения. Баллады. Сказки. Василий Жуковский

тебе тишину возвращает;

      Обманчив твоей неподвижности вид:

      Ты в бездне покойной скрываешь смятенье,

      Ты, небом любуясь, дрожишь за него.

1822

      Приход весны

      Зелень нивы, рощи лепет,

      В небе жаворонка трепет,

      Теплый дождь, сверканье вод, —

      Вас назвавши, что прибавить?

      Чем иным тебя прославить,

      Жизнь души, весны приход?

Вторая половина марта 1831

      Шильонский узник

      ПОВЕСТЬ

      Замок Шильон – в котором с 1530 по 1537 заключен был знаменитый Бонивар, женевский гражданин, мученик веры и патриотизма – находится между Клараном и Вильневом, у самых восточных берегов Женевского озера (Лемана). Из окон его видны с одной стороны устье Роны, долина, ведущая к Сен-Морицу и Мартиньи, снежные Валлизские горы и высокие утесы Мельери; а с другой – Монтре, Шателар, Кларан, Веве, множество деревень и замков; пред ним расстилается необъятная равнина вод, ограниченная в отдалении низкими голубыми берегами, на которых, как светлые точки, сияют Лозанна, Морж и Ролль; а позади его падает с холма шумный поток. Он со всех сторон окружен озером, которого глубина в этом месте простирается до восьмисот французских футов. Можно подумать, что он выходит из воды, ибо совсем не видно утеса, служащего ему основанием: где кончится поверхность озера, там начинаются крепкие стены замка. Темница, в которой страдал несчастный Бонивар, до половины выдолблена в гранитном утесе: своды ее, поддерживаемые семью колоннами, опираются на дикую, необтесанную скалу; на одной из колонн висит еще то кольцо, к которому была прикреплена цепь Бониварова; а на полу, у подошвы той же колонны, заметна впадина, вытоптанная ногами несчастного узника, который столько времени принужден был ходить на цепи своей все по одному месту. Неподалеку от устья Роны, вливающейся в Женевское озеро, недалеко от Вильнева, находится небольшой островок, единственный на всем пространстве Лемана; он неприметен, когда плывешь по озеру, но его можно легко различить из окон замка.

      I

      Взгляните на меня: я сед;

      Но не от хилости и лет;

      Не страх незапный в ночь одну

      До срока дал мне седину.

      Я сгорблен, лоб наморщен мой;

      Но не труды, не хлад, не зной —

      Тюрьма разрушила меня.

      Лишенный сладостного дня,

      Дыша без воздуха, в цепях,

      Я медленно дряхлел и чах,

      И жизнь казалась без конца.

      Удел несчастного отца:

      За веру смерть и стыд цепей,

      Уделом стал и сыновей.

      Нас было шесть – пяти уж нет.

      Отец, страдалец с юных лет,

      Погибший старцем на костре,

      Два брата, падшие во пре,

      Отдав на жертву честь и кровь,

      Спасли души своей любовь.

      Три заживо схоронены

      На дне тюремной глубины —

      И двух сожрала глубина;

      Лишь я, развалина одна,

      Себе на горе уцелел,

      Чтоб их оплакивать удел.

      II

      На лоне вод стоит Шильон;

      Там в подземелье семь колонн

      Покрыты влажным мохом лет.

      На них печальный брезжит свет,

      Луч,