Уваров этого не отрицает. Во время допроса она упомянула ряд любопытных деталей. В частности, именно от Альбины следователи узнали, что ее супруг встречался с Борисом Березовским накануне гибели, что последний отрицал упорно (она 28 февраля 1995 года сопровождала Влада во время его визита в так называемую приемную «ЛогоВАЗа»). Следователь поинтересовался: не возражает ли Альбина Владимировна продолжить беседу «под магнитофон». Вдова не возражала. Однако во время записи Альбина, как, во всяком случае, поведал мне Уваров, несколько иначе излагала те же эпизоды. Матерый «важняк» несколько раз попытался вернуть ее в русло предыдущей беседы, но Назимова – девушка жесткая. В результате, когда магнитофон выключили, собеседники, как понимаю, обменялись колкостями. Остались, короче, друг другом недовольны. Впрочем, Борис Иванович признает, что при этом Назимова никоим образом не позиционировалась им в качестве подозреваемой. Александра Любимова Уваров тоже не подозревал, хотя, говорит, допрашивал неоднократно. Замечу, что сам Александр Михайлович неоднократно акцентировал внимание прессы на том, что следствие рассматривало его как потенциального заказчика (он говорил: «Не секрет, что в деле об убийстве Влада я поначалу был одним из подозреваемых. История с Листьевым – это вообще что-то чудовищное. Такой легкий и светлый человек не заслужил подобной судьбы. Как и Аня Политковская. В том, что она писала, было, конечно, много передержек, многие люди обижались. Но все-таки ущерб, который журналист может нанести своими высказываниями, несопоставим с расплатой за это. Странно, что слово может стать причиной выпущенной пули… После того как на меня начались гонения из-за выступлений во время второго путча, мы решили, что Влад возглавит компанию, а я отойду в тень. Это решение, наверное, и стало для него роковым. Где-то он не то сказал, не выполнил какие-то договоренности… Он ведь был очень легким человеком. А бизнес – это война»).
На этот же расклад мне намекал и Владимир Мукусев, поминая при этом именно Уварова. Процитирую:
«К концу четвертого года существования „Взгляда“ ребята, в том числе и Влад, начали зарабатывать на программе деньги. Появились заказные сюжеты, рубрики, даже фирмы, которые от имени „Взгляда“ что-то продавали и покупали. Но это было только начало. В 90-м году „Взгляд“ закрыли, а я был вынужден уйти с Центрального телевидения. Но при этом я оставался депутатом Верховного Совета Российской Федерации. И в конце 92-го года Комитет по СМИ попросил меня как телевизионного профессионала, прошедшего путь от младшего редактора до главного выпускающего программ, сделать экспертную оценку документов КРУ Минфина по проверке „Останкино“. Там было зафиксировано то, что с точки зрения Минфина являлось нарушением. Самое страшное: в этих документах я обнаружил несколько страниц, посвященных деятельности ТО „Эксперимент“ (бывшей молодежной редакции ЦТ). И это был приговор. Возьмем, для примера, программу „Поле Чудес“ и условные деньги. Фактически передача стоила… ну, пусть тысячу рублей.
