Страга Севера. Сергей Алексеев

благополучно прожил старость со своим именем и не скрывался под… могильной плитой. За что такая честь тебе – могила при жизни, Птицелов?

      – Это мне неизвестно, – напряженно вымолвил старик. – Руководству было виднее…

      – А мне известно, – с мягким сарказмом сказал Гриф. – Ты очень хорошо умел считать золото в граммах, алмазы и бриллианты – в каратах. И ты единственный кое-что знал такое… Я имею в виду «Кристалл», объект «Гранитный»… Ну и прочие объекты спецотдела. Да?

      – Знал, – вдруг признался Птицелов. – Да нет теперь ни спецотдела, ни службы. Да и государства нет…

      – И золота нет!

      Старик пожал плечами:

      – Естественно… Нет государства, нет и казны…

      – Где же она?

      – У вас следует спросить – где, – отпарировал старик. – Вы охраняете государственную безопасность и золотой запас.

      – Но ты контролировал перемещение ценностей, – клюнул Гриф. – И всю информацию держал в руках! Следил за каждым граммом, так?

      – Так, – согласился Птицелов.

      – И куда же исчезла без малого тысяча тонн? – будто между делом поинтересовался Гриф. – Если в казне едва насчитали двести сорок.

      – Спросите у министра финансов. У бывшего и нынешнего.

      – Но они же безбожно врут! – возмутился Гриф. – Мне нужна информация из первых рук, от непредвзятого человека. И честного! И поэтому я не спрашиваю документального подтверждения. На слово верю.

      Птицелов помолчал, будто бы вспоминая, вздохнул, словно всхлипнул:

      – Разбазарили казну… Хлеб в Америке и Канаде на что покупали?

      Гриф улыбнулся и похлопал рукой по сухому стариковскому колену.

      – Непрофессионально, Птицелов. Это сказки для народонаселения. Я спрашиваю подлинную информацию, а не пропаганду. Пока работали прииски, мы могли еще двести лет покупать хлеб и булки с изюмом. Так?.. Куда же испарился запас?

      Старик сгорбился и покачал в руке птичью клетку.

      – Если бы я не ловил птиц, вы не нашли бы меня…

      – Да уж, голубчик, – подтвердил Гриф. – Тебя хобби сгубило. Начал бы собирать марки или монеты… И все-таки, Птицелов, придется сказать: когда и кто в течение последних семи лет получал крупные суммы в золоте. Под каким предлогом, на какие цели и по чьему распоряжению. Ты визировал все документы расхода золота и алмазов, тебя министры финансов боялись… Ну?

      – Эх, обольстился, – вдруг заговорил Птицелов. – Сколько раз зарекался не ходить на Ваганьковское… Да птица-то запела чудесная, райская… Никогда не слышал.

      – Ты не про райскую птицу думай, – посоветовал Гриф. – Я спросил тебя: куда улетела жар-птица? Не валяй дурака, Птицелов. Ты же хочешь спокойно дожить старость и умереть своей смертью.

      – Хочу, – вяло признался старик.

      – Вот, хочешь. И синюю птицу хочешь поймать, так?

      – Так… – проронил Птицелов и замолчал.

      Гриф понял, что паузе этой конца не будет, зашел с другой стороны:

      – Хорошо. А можешь