.

в свою чашку.

      – Он выиграл у меня час.

      – Что?

      – Этот хитрый сукин сын заставил меня утром заключить пари. Я проиграла и теперь должна потратить час на участие в его дурацких экспериментах.

      – Ничего себе… Как тебя угораздило?

      – Не хочу говорить об этом, – пробормотала она.

      Но Зак уже и сам все понял.

      – Сегодня утром ты ходила только в спортивный зал, верно? Я слышал, что он стал членом клуба здоровья. Значит, вы столкнулись там?

      – Да, да, да! – Рипли слезла со стола и начала расхаживать взад и вперед. – Кто же знал, что он плавает как рыба? Ну ладно, если бы речь шла о спринте. Там у него было бы преимущество за счет роста. Но мы плыли двести метров вольным стилем…

      – Заплыв? – изумился Зак. – Ты проиграла ему заплыв?

      – Я сказала, что не хочу говорить об этом. Я сбилась с ритма, только и всего. – Она резко повернулась и посмотрела на брата исподлобья. – Смеешься?

      – Еще бы. Теперь ясно, почему ты дуешься.

      – Лучше помолчи. Не знаю, что он хочет доказать за час. Со всеми его дурацкими регистраторами энергии и датчиками поля. Это напрасная трата времени.

      – Тогда тебе не о чем беспокоиться. И на сколько он тебя обогнал?

      – Замолчи, черт побери!

* * *

      Она решила покончить с этим как можно скорее, как с пломбированием зуба. Но все же пошла пешком, оставив патрульную машину Заку, потому что это могло немного отсрочить ее появление на сцене.

      Когда она свернула к желтому коттеджу, было уже совсем темно. Свет новой, только что родившейся луны был бессилен рассеять тьму. Ее тоненький серпик едва виднелся. С утра выпало еще восемь сантиметров снега, но к вечеру облака рассеялись. Небо было ясным, звездным и высасывало из воздуха последние остатки тепла. Мороз, острый как бритва, безжалостно резал неприкрытую кожу.

      Рипли шла быстро, освещая путь фонариком.

      Увидев в луче «Ровер» Мака, она покачала головой. Даже не удосужился откопать машину. Типичное поведение чокнутого профессора, рассеянного и непрактичного.

      Она, топая, поднялась по ступенькам и постучала в дверь кулаком, обтянутым шерстяной перчаткой.

      Мак тут же открыл. На нем был серый свитер, знавший лучшие дни, и сильно поношенные джинсы. Рипли ощутила безошибочно узнаваемый аромат сваренного Нелл ячменного супа с говядиной. Этого было достаточно, чтобы у нее потекли слюнки.

      – Привет. О господи, какой мороз! Градусов тридцать с лишним. – Он сделал шаг в сторону, пропуская Рипли, и выглянул наружу. – Как, без машины? Пешком? Вы с ума сошли!

      Она обвела взглядом оборудование, которым была забита маленькая гостиная.

      – Вы сами сошли с ума, если живете в такой тесноте.

      – Для вечерней прогулки слишком холодно. – Он взял в ладони ее руки в перчатках и начал растирать.

      – Вы даром тратите время, – буркнула изумленная Рипли.

      – Нужно проверить. – Его тон больше не был непринужденным и добродушным, но разил как пуля. Это заставило