Путевой светлячок. Ольга Гусейнова

оборотень.

      К дереву подобрались остальные зрители и с большим любопытством рассматривали нашу троицу. А мне вспомнилась обещанная подружкой толпа мужиков. Настоящая жуть! И еще крепче вцепилась в ствол дерева, прижимая Хема. Не дай сила, упасть вниз прямо в лапы оборотням.

      Мика уже не плакала. Неожиданно жестким голосом она спросила:

      – Зачем ты здесь?

      Мужчина сжал челюсти так, что желваки выступили и побелели, но ответил:

      – Пришел за своей женой!

      После его слов я больше с любопытством, чем со страхом уставилась вниз. Похоже, это тот самый Керин.

      – Зачем, Керин? Ты получил от меня все, что хотел! Тело и душу, а взамен ничего не дал.

      Он зло саданул кулаком по стволу, отчего я сильнее вцепилась в дерево, и прорычал:

      – Я отдал за тебя все, что имел. Мои волки пять лет будут служить твоему отцу. Что я еще должен был отдать тебе, Мика?

      – Да мне от тебя, кроме любви, ничего и не нужно было, Керин! Ты ни разу не поговорил со мной. Даже предложение делал моему отцу. Вот и живи с ним! – не менее злобно прорычала в ответ Мика.

      – Родная, спустись вниз, и мы поговорим, – неожиданно устало попросил Керин, видимо, взяв себя в руки.

      – Родная? – теперь пришла очередь его жены рычать. – А как ты меня назвал тогда, на площади, когда я просила тебя озвучить свои чувства? Глупая…

      Снова удар по стволу – и на голову волка посыпались сухие ветки и прошлогодние листья.

      – Ты несколько раз опозорила меня перед всей стаей, отказывала, ругалась, оскорбляла – я терпел. Ты не просила, ты приказала альфе стаи признаться в своей единственной слабости. Хотела и меня поставить на колени? У тебя не вышло. И ты сбежала, подвергла себя смертельной опасности. Это от большого ума, Мика?

      Мужу, видимо, надоело препираться таким образом, и он, резко подпрыгнув, полез к нам. Я задохнулась от страха – с таким убийственным выражением лица он это делал, – а Мика заорала:

      – Они несколько дней смеялись надо мной. Вся твоя стая унижала меня, презирала. Я просила твоей любви, умоляла о близости как недостойная шавка. А что в результате? Когда я дошла до предела и поставила тебя перед выбором, ты отказался от меня. Как всегда – развернулся и ушел, не сказав ни слова. Ты не слышал, как надо мной потешались все ваши самки. Каждая из них прошла мимо меня, задевая плечом, не уступая дорогу. Мне – главной самке стаи! – высказали свое «фи». Так кто кого опозорил, Керин?!

      До Мики Керину осталась пара веток, но после откровений подруги он вдруг замер. Посмотрел на нее желто-зелеными глазами и, прищурившись, глухо, недоверчиво спросил: