Патроны не кончаются никогда, или Записки охотника на вампиров. Михаил Ахманов

этой «Дозы» шел откат в полицию, причем немалый. Что благодеяние для местных жителей, то для по-по острый нож… Но с этой проблемой будет разбираться депутат Булыга.

      – Документы! Сюда! Быстро!

      Фурсей подставил ладонь, и я вложил в нее контракт и свой опознавательный жетон. На жетон он даже не взглянул, впился глазами в контракт, вычитал имя нанимателя и разом присмирел. Булыга – фигура видная, член московского ЗАКСа от партии «Чистые руки», противник Легализации. Такого на арапа не возьмешь!

      – Чистоплюй… – буркнул комиссар с явным разочарованием, возвращая мне бумаги. – Ладно! Поглядим, кого ты укокошил, мистер Дойч.

      – Исключительно врагов народа, Фурсей-сан, – ответил я.

      – Проверим. Если что не так, я тебе матку выверну. И тебе! – Он ткнул пальцем в грудь Влада. – Мое слово – что банковский вексель!

      – Свобода прессы!.. – пискнул мой партнер.

      – Ма-алчать! Будет тебе свобода и миска баланды в придачу! – Комиссар свирепо оскалился, сделавшись похожим на вампира. – Медэксперт и фотограф здесь? Приступайте! А ты, Петренко, пошарь в карманах у покойничков. Хорошо бы личности выяснить…

      Ставлю еврик против деревянного, что троих комиссар уже опознал, хоть были они безголовы. Своих кормильцев не забудешь! Но имелись еще двое у стойки и эта голая красотка из первичных. Ее голову подкатили к обрубку шеи, и медик, взглянув на зубки красавицы, повернулся ко мне и с уважением произнес:

      – Первичная! Ловко вы ее успокоили, Дойч… Снести башку одним ударом! Давно я такого не видывал!

      Щуплый инспектор – должно быть, Петренко, – обшарил мертвецов, а заодно кассу бармена и столик с жетонами. Главным вещдоком были валюта и рубли, а также снимки уцелевших челюстей – медик разжимал их особым ланцетом, фотограф давил на кнопку, и камера тихо жужжала, увековечивая мои труды. По-по в боевом снаряжении исчезли – должно быть, Фурсей убедился, что персонально ему ничего не грозит. Трое его сотрудников сунулись в коридор за занавеской и притащили мертвого парня – голого и плоского, как выжатый лимон, с отметинами от клыков на шее. Медэксперт его осмотрел, пожал равнодушно плечами и, поглядев на тело обезглавленной вампирши, заявил:

      – Обычное дело: он ее трахал, а она сосала кровь. Эта первичная, а остальные пятеро – иницианты. Никаких претензий к Забойщику, комиссар.

      – Могу собрать оружие, дон Фурсей? – осведомился я.

      – Можешь, ловец божий. – Физиономия комиссара помрачнела. – Собирай барахло, бери своего недоумка и валите отсюда к ядрене фене.

      – Сам туда вали, оборотень в погонах, – прошептал Влад, но очень-очень тихо. Что до меня, то пререкаться я не стал, вытер клинок, сунул в ножны и подобрал обрез. Ружье было чистым, как стеклышко, ни запаха дыма, ни нагара в стволе. Чудесная вещица!

      Кажется, комиссар тоже так считал.

      – Дай-ка сюда! Хочу взглянуть на твою игрушку.

      Не люблю расставаться с «шеффилдом», но как откажешь любопытному по-по? Я подчинился.

      – Осторожнее,