Жертва. Марина Эльденберт

сквозь тебя и наслаждается превосходством.

      – Сколько вам было лет? – неожиданно спросила она.

      – Вы либо очень смелы, либо очень глупы, – ответил он, – немногим больше семисот. Вам стало легче?

      – Нет.

      – Хорошо. Вы по-прежнему не ответили на мой вопрос, Хилари. Это последний раз, когда я напоминаю. Так как вы считаете?

      Он смотрел ей в глаза и будто заставлял переживать все снова и снова, секунду за секундой, минуту за минутой: унижение и боль. Боль, повторения которой она отчаянно страшилась.

      – Возможно, – негромко ответила она.

      – Возможно – это уловка тех, кто боится сказать «да», Хилари. В основу любого телесного наказания заложен древнейший из инстинктов – подсознательный страх любого живого существа перед болью. Боль – самый откровенный сигнал об опасности, и всеми силами любой, кто способен ее ощущать, стремится избежать этого.

      Хилари промолчала. Она не знала, что ответить, и еще ей становилось очень тяжело смотреть ему в глаза.

      У нее ведь почти получилось выйти из корпуса. Она многому научилась, будучи измененной. Как только удалось уложить первого охранника, в руках оказался шокер, но то ли кто-то из охраны не вышел на связь в положенное время, то ли одну из камер наблюдения она все же пропустила. На выходе из лифта ее встречала группа с оружием. Тут впору гордиться собой, если бы не жесткая развязка.

      – Вы знаете, почему люди называли нас вампирами, Хилари? Знаете, как нас называли раньше?

      Она хотела ответить, но голос сорвался, и Хилари только покачала головой.

      – Во все времена люди находили нам определение на своем диалекте, на языке эпохи. Лилу, акшары, веталы, стригои. А мы всего лишь иная раса, Хилари. Были и оставались ей, пока некто не решил вложить в нас новый смысл и сделать подвидом популярной нечисти. Все легенды создаются одинаково: достаточно найти того, кто произнесет слово, которое поддержит большинство. И вот уже вампиры становятся монстрами, вурдалаками, упырями, на которых суеверные крестьяне точат осиновые колья, вилы и высаживают чеснок грядками. И только в двадцатом веке про вампиров начинают писать сентиментальные романы. Количество поисковых запросов в интернете: «Как стать вампиром?» – превышает все допустимые пределы, – он на мгновение замолчал, с усмешкой глядя на нее. – Но мы-то с вами знаем, что все совсем иначе, Хилари?

      – Знаем, – вытолкнула она.

      Говоривший откровенно издевался. Не отметить претенциозность, звучавшую в его словах, было невозможно. Он выставлял это напоказ, пародируя современную популяризацию измененных.

      Многие из тех, с кем ей приходилось сталкиваться, особенно из «возрастных», были одурманены своей силой и властью, они упивались ей до того дня, как приходилось платить по счетам. Встречались и другие: они путешествовали, вели насыщенную жизнь и не высовывались. Его Хилари понять не могла, и потому он был в разы опаснее. При чем тут история именования их