Сизифов труд. Андрей Константинов

Филиппова.

      – Полундра! Свистать всех наверх! Демидыч, у нас что, канализацию прорвало?

      – Да нет, просто пол мою.

      – Тебя замполич, что ли, припахал? Или сам додумался?

      – Сам. Надо же мне как-то отрабатывать ваше гостеприимство.

      – Ну-ну. Ты только смотри, того… не переусердствуй. С твоей-то тахикардией. Опять валидолить будешь, как в прошлую субботу.

      – Ничего, мне вчера Ольга Николаевна каких-то фирменных таблеток принесла. Так я после них чувствую себя… Словно заново родился.

      Снова открылась входная дверь, и в помещение вошли Наталья с Вучетичем.

      – Во, сразу узнаю старого моремана, – разулыбался Виталий. – Иван Демидыч, ты на каком флоте служил?

      – Я срочную артиллеристом тянул. А это, – Филиппов указал на ведро, – меня моряки атомного ледокола «Арктика» научили.

      – Ни фига себе! А на «Арктику» тебя каким ветром занесло? Ты ж у нас вроде как землетрясениями в своем институте занимался?

      – Так вот мы как раз к подводному хребту «Альфа» на атомоходе и ходили. Сейсмический профиль изучать.

      – А хребет «Альфа» – это где? – проявил интерес Холин.

      – В Центральной Арктике, восточнее хребта Ломоносова.

      – Понятно, примерно два моря Лаптевых по карте.

      Сердитая, явно не одобрившая подобного способа ведения домашнего хозяйства Северова начала осторожно, по стеночке пробираться к оперской, брезгливо переставляя ноги.

      – Здесь не полы мыть, тут впору комплексную санитарную обработку помещения заказывать. Устроили из конторы ночлежку. Дом, блин, страстотерпимости! – проворчала она, едва не поскользнувшись на мокром полу.

      – Ф-фу, Наталья! В то время как в нашем городе проходит очередной месячник толерантности, ты позволяешь себе такие черносотенные высказывания. Окружающих надо любить и жалеть.

      – Ага, щас! Меня бы здесь кто полюбил и пожалел!

      Северова добралась до оперской и в сердцах громко хлопнула дверью.

      – «Любовь ушла, но она еще об этом пожалеет», – проводил ее насмешливым взглядом Вучетич. – Кстати, я чего-то недопонял? Гришка, ты же у нас вроде как в отпуске? Дня не прошло, как уже потянуло к новым служебным свершениям? И это вместо того, чтобы под стук вагонных колес и визги сопливых детей выдвигаться к месту проведения незаслуженного, но отпуска?

      – Поезд завтра. Просто до отъезда понадобилось одну темку с Мешком перетереть, – объяснил Холин. – Демидыч, он на месте?

      – Кто? Андрей Иванович? Уже час как приехал. У себя.

      – А Кульчицкий?

      – Нет, Олег Семенович звонил дежурному и сказал, что задерживается, – проявил полнейшую осведомленность в текущих служебных делах Филиппов.

      – Прекрасно. Благодарю за службу! – шутливо козырнул Григорий. – Ладно, Виталь, я к Мешку. Однако, надеюсь, еще повидаемся сегодня. И не просто повидаемся. Да, кстати, вы откуда такие красивые нарисовались?

      – От судьи, –