Где-то там…. Константин Муравьёв

вперёд. В лесу оказалось почему-то несколько светлее, чем у скалы, хотя, по идее, под деревьями теоретически должна была присутствовать тень.

      Оглядываясь назад и периодически поднимая голову вверх, чтобы увидеть край той поверхности, что проходила надо мной, я все шёл и шёл. И вдруг неожиданно, перепрыгивая очередной овражек, а они стали периодически попадаться на моём пути, я наткнулся взглядом на ясно различимый обрыв.

      «Так я что, на плато? – удивлённо подумал я. – Но что тогда такое сверху?» И я поднял взгляд вверх.

      Неподвижная поверхность так и замерла на месте, никуда не девшись.

      «Не понимаю, – констатировал я и осторожно подошёл к краю обрыва. – А это и не край, а пологий спуск». Увидев продолжение пути, я двинулся дальше.

      Но, сделав несколько шагов, замер и осторожно отступил назад. Передо мной простиралась бездна, упирающаяся в какой-то туман внизу.

      «Высоко падать», – понял я, оценив расстояние от моего места до царившего внизу сумрака, и не факт, что там конец пути, а не продолжится долгое падение.

      И тут мои глаза выделили так долго недостающие детали головоломки, которая всё не могла сложиться у меня в голове.

      «Это дерево», – тупо констатировал я.

      Всё сходилось. Просто оно было так огромно, что, находясь на нём, я не мог оценить его реальные размеры. Но, посмотрев в эту бездну, я увидел то, чего мне так не хватало. Я увидел перспективу. Длинные тёмные отростки, отходящие от исполинского ствола, скала же, располагающаяся сверху, – ещё одна ветвь этого гигантского дерева. А тот лес, что я видел у входа, – это всего лишь малые ветви дерева и его листья.

      В изумлении сделав несколько шагов назад, я уже новым взглядом осмотрел всё кругом. С края этой громадной ветки открывался прекрасный вид на переплетение исполинских деревьев и их гигантских ветвей, образующих целый надземный мир. Не наш мир. На Земле такого леса быть не может.

      «Теперь я точно могу сказать: я точно не на Земле, – как-то слишком спокойно констатировал я. Никакой паники или упаднического настроения. – Мои друзья так пошутить не смогли бы. – Невольная шутка вырвалась у меня – простое принятие этого факта как уже доказанного и состоявшегося события. И никаких сомнений. – Надо возвращаться назад, неизвестно, что меня может поджидать под каждым кустом, хотя кустов здесь в общем-то и не видно, – решил я и направился к тому месту, где пришёл в себя. – Необходимо осмыслить положение, в котором я оказался, и подумать, что делать дальше. И вообще, есть ли у меня хоть небольшой шанс до этого „дальше” дожить. Но почему и нет, ведь сколько-то я тут уже пробыл, и пока ничего, лишь только на этого маленького грызуна наткнулся. Да, а не болен ли я? А то какие-то явно не мои мысли в голове. Может, это шизофрения, и я сейчас в виде одного из растений, пускающего слюни, лежу в какой-нибудь уютной палате? – Эта мысль даже заставила меня остановиться. Но, постояв немного, я осознал, что это сейчас не имеет принципиального значения. – Да даже если и так, – решил я, – то тогда мне уже точно всё равно,