Зона Посещения. Луч из тьмы. Александр Тюрин

установлена. Отрицательной нейронной реакции нет… Вы слышите меня, Лауниц?..

      – Как же, не услышишь вас. Вы словно посреди башки моей орете в рупор. Потери сознания не было.

      Потери сознания не было, но перед этим он видел себя в Зоне, в районе завода, шагающим по краю здоровенной ямы, куда сваливали когда-то шлаки, которые собирались перерабатывать в строительные материалы. Завод перестал работать пятьдесят лет назад, если не больше, однако шлак дымится. Он пытается уйти, но соскальзывает в дымящуюся яму. Карабкается, цепляется, но не может удержаться, падает.

      Мир ненадолго стал плоским и слегка выгнулся, предметы с протяжным шорохом скривились и даже оторвались от своих мест.

      Его словно втягивает в поток, зеленоватый, светящийся, и он находит себя на другой стороне ямы. Но когда смотрит вниз, то видит на дне ямы тело с горящей плотью – свое тело…

      Мир снова становится плоским, натянутым. Когда напряжение исчезает, проступают очертания операционной и он находит себя на законном месте.

      – Я представляю корпорацию, которая организовала эту благотворительную акцию. «Монлабс» профинансировала пересадку вам психомемограммы Сергея Загряжского.

      Это сказал человек, который рассматривал ту самую «грамму» памяти на объемном экране, которую видно и Лауницу. И она действительно напоминала программу, написанную на каком-нибудь объектно-ориентированном языке. Человек обернулся. Рожа у него оказалась протокольная. Тонкие губы жадины. Он облизнул их и еще больше усилил впечатление. Одежда солидного менеджера, ткань костюма с легким цветовым переливом. Подошел к еще светящейся панели, на которую были прилеплены трехмерные снимки мозга с томографа. Лауниц догадался, чей это мозг.

      – Еще бы заранее знать, куда заведет меня эта «благотворительность». А доктор Альтравита куда вышел?

      Человек ответил не сразу, как будто придумывал, что сказать.

      – Мы поговорим, и затем он вернется.

      – Ясно, у вас прямая связь с туалетом. Теперь вы скажете, что «благотворительность должна носить взаимный характер», подразумевая, что бесплатный сыр бывает только в мышеловке. И что теперь от меня требуется? Сжечь деревню в Центральной Африке, чтобы ничего не мешало расти генномодифицированному горошку со стероидами?

      – Вам совсем необязательно сжигать деревню. И нам тоже. Вы словно задержались в 20 веке. Мы накормим стероидами местных жителей, и они отправятся работать бодибилдерами в стрип-клуб для геев, радостно предоставив нам свои поля для производства горошка. А вам стоит подумать о небольшой работе в Зоне.

      – В противном случае меня немножко расчленят, чтобы возместить мой должок компании. Мой мозг наверняка уже понравился одному пустоголовому шейху из Дубая. Другому дяде надо подарить правую почку, а тете-транссексуалу левое яичко.

      – Я повторяю, ничего принудительного, все по зову сердца.

      Настоящий комик никогда не смеется, подумал Лауниц. Надо ж такое сказать и даже не ухмыльнуться.

      – Узнаю