Холодное железо: Лучше подавать холодным. Герои. Красная страна. Джо Аберкромби

поскольку он казался главой семьи. – Места всем хватит.

      Тот нерешительно опустил палку.

      – Мы фермеры из долины, искали, где бы укрыться. В доме все так и было, когда пришли, мы ничего не украли. И мешать вам не будем…

      – Уж пожалуйста. Здесь только вы, никого больше?

      – Меня звать Фарли. Это моя жена…

      – Мне ваши имена без надобности. Оставайтесь тут, внизу, только не путайтесь под ногами. И наверх не суйтесь, там мы поселимся. Ясно? Тогда никто никого не обидит.

      Он кивнул, и страх в его глазах сменился облегчением.

      – Ясно.

      – Балагур, отведите лошадей в конюшню. И фургон уберите с улицы.

      При виде жалких лиц этих фермеров, беспомощных, нищих, не знающих, на что надеяться, на душе у Монцы сделалось совсем тошно. Оттолкнув ногой с дороги сломанный стул, она начала подниматься по темной лестнице, с трудом переставляя одеревеневшие после дня в седле ноги. Близ четвертого этажа ее нагнал Морвир. За ним шли Коска, Витари и Дэй, тащившая сундучок.

      Морвир нес с собой фонарь, и лицо его, подсвеченное снизу, казалось удрученным.

      – Эти крестьяне для нас определенно опасны, – сказал он. – Впрочем, проблема легко решается. Король ядов в данном случае не нужен. Милостынька в виде краюхи хлеба, сдобренной леопардовым цветком, и больше они нам…

      – Нет.

      Морвир захлопал глазами.

      – Если вы намерены предоставить им полную свободу там, внизу, я вынужден заявить решительный протест…

      – Никаких протестов. Решаю я. Вы с Дэй можете занять эту комнату. – Он повернулся к двери, и Монца выхватила у него из руки фонарь. – Коска, вы с Балагуром – на втором этаже. Вы, Витари, получается, спите одна на третьем.

      – Сплю одна. – Та отшвырнула ногою в сторону валявшийся на полу кусок штукатурки. – Трагедия всей моей жизни.

      – Что ж, спущусь в фургон в таком случае и принесу свой багаж в гостиницу Палача Каприле для бездомных крестьян. – Морвир неприязненно покачал головой и зашагал вниз.

      – Давно пора, – рявкнула ему в спину Монца.

      Она помешкала на площадке, прислушиваясь к его шагам, пока те не затихли вдали и пока на всей лестнице не воцарилась тишина, не считая доносившегося со второго этажа голоса Коски, болтавшего о чем-то с Балагуром. Тогда она вошла в комнату к Дэй и тихонько прикрыла за собой дверь.

      – Надо поговорить.

      Девушка в этот миг, открыв сундучок, вынимала из него ломоть хлеба.

      – О чем?

      – О том же, о чем мы говорили в Вестпорте. О твоем нанимателе.

      – Занудством своим замучил, да?

      – Только не говори, что тебя не мучает.

      – Каждый день, вот уже три года.

      – Нелегко на него работать, думаю. – Монца, глядя ей в глаза, шагнула ближе. – Рано или поздно всякий ученик выходит из тени своего учителя. Если, конечно, хочет стать учителем сам.

      – Поэтому вы предали Коску?

      Монца чуть замешкалась с ответом.

      – И поэтому тоже. Иногда человек должен идти на риск. Ставить на карту все. И у тебя для