Кыш и я в Крыму. Юз Алешковский

неожиданности? Так вот, сегодня утром мне вручают в месткоме путёвку и говорят: «Дорогой Сероглазов! Посмотри на себя! На тебе же лица нет. Ты нервный и просто обуглился на работе. Мы не можем допустить, чтобы наш ведущий конструктор таял не по дням, а по часовому графику. Поезжай в Крым!»

      Я ещё не успел всё сообразить как следует, а папа уже говорил маме по телефону:

      – Ирина, я не шучу… Послезавтра мне необходимо быть в Крыму… Именно с женой и с ребёнком. Ты же говорила, что можешь уйти в отпуск в любую секунду? Говорила. Вот и уходи. Выключи свою электронную машину и уходи. Машине тоже нужно отдохнуть, а то у неё шарики начнут барахлить… Быстрей пиши заявление. Мы с Алёшей упаковали первый чемодан. Как, как? Вопрос о поездке собаки мы обсудим не по телефону. Пока… Да! Жить будете в доме у тёщи моего сослуживца. Я договорился…

      – Без Кыша никуда не поеду, – сказал я. – Мне не нужен никакой Крым!

      – Ты погоди занимать твёрдую позицию. Вот придёт мама, мы сядем за наш круглый стол и начнём переговоры на самом высоком уровне.

      – А ты за кого будешь? – спросил я.

      – Я буду за разумное решение проблемы, – сказал папа.

      – Тут только одно решение: взять Кыша с собой! И всё! Даже переговаривать не желаю!

      – Давай до начала переговоров не заводить их в тупик. Идёт?

      – Попробуем, – сказал я, решив ни за что не сдаваться. Потому что я просто представить не мог, как это я уеду в Крым без Кыша.

      Я присел около Кыша, приподнял его длинное мохнатое ухо и шепнул:

      – Не бойся! Я тебя не предам. А если начнут спрашивать, как ты будешь себя вести, отвечай, что хорошо, обещаний надавай и, главное, посильней виляй хвостом. Понял?

      Кыш ничего не ответил и только глубоко вздохнул…

      2

      До прихода мамы я помогал папе укладывать чемодан. Он сложил в него свои майки, трусики, рубашки, кеды, джинсы и тоненькую книжку, которая называлась «Угрожает ли Солнечной системе тепловая смерть?».

      Я, конечно, сразу поинтересовался, что такое тепловая смерть и вправду ли она нам угрожает? Папа сказал, что угрожает, хотя до этого ещё очень далеко, миллионы лет, но если люди вроде меня будут получать по арифметике тройки, а иногда и двойки, то тепловая смерть Солнечной системы наступит гораздо раньше, чем ожидалось. Ещё папа сказал, что если люди вроде меня подтянутся по всем предметам, то через тысячу лет они запустят в небо искусственное солнце, а может быть, даже не одно, а целых три штуки. И тогда в Москве круглый год будет тепло, как в Крыму.

      – А пока что, – добавил папа, – позаботься о том, чтобы не получить у моря солнечный или тепловой удар. Найди свою панамку и сделай из доски, которая лежит на балконе, четыре стойки. Ты будешь с мамой на пляже натягивать на них простыню и спасаться от солнца.

      – А ты разве не будешь с нами лежать на пляже? – спросил я.

      – У дома отдыха свой пляж. Туда не пускают посторонних. Даже детей и жён.

      – Почему?

      – Потому что таковы тамошние правила. Между прочим, – сказал папа, – я позвоню своему однокласснику Мише Фингерову, он работает в зоопарке, и спрошу, не вредна ли Кышу поездка в Крым, к морю.

      – Понимаю, к чему ты клонишь, – сказал я.

      – Будь уверен: я тебе не солгу. Что скажет Миша, то и передам. Но как быть, если врачи категорически запретят Кышу ехать?

      Папа ещё не раз до прихода мамы и переговоров за нашим круглым столом пробовал обрабатывать меня разумными доводами насчёт Кыша, но я не сдавался, потому что не видел в этих доводах ничего разумного.

      – Ты сам, – сказал я, – говоришь, что лучше умереть, чем предать лучшего друга. И я никогда не предам Кыша!

      3

      Наконец, весёлая и радостная, вернулась с работы мама. Ей тоже подписали заявление об отпуске и завтра должны были выдать отпускные деньги. Папа показал маме путёвку на красивой бумаге и сказал:

      – А вам придётся с Алёшей быть дикарями. – Мне показалось, что мама немного обиделась после этих слов, но папа добавил: – Не думайте, что я так уж жажду в дом отдыха. Я с удовольствием не разлучался бы с вами.

      – Ты ведь мог отказаться от путёвки, – заметила мама.

      – Это было просто невозможно. Местком сказал мне: «Сероглазов, ты у нас самый нервный и справедливый человек. Отдыхай!» Как тут откажешься?

      Мы уже кончили ужинать, но я нарочно не вмешивался в разговор. Я терпеливо ждал начала переговоров о Кыше…

      Мама начала издалека. Она сказала, что недолгая разлука только укрепляет чувства друзей.

      – Не люблю людей, которые нарочно разлучаются для проверки всяких чувств, – заметил я спокойно.

      – Он прав, – сказал папа и как-то странно посмотрел на маму.

      Тогда мама без долгих слов призналась, что она очень любит Кыша. Но что я себе не представляю всех трудностей, связанных с питанием и проживанием собаки на курортах Крыма.

      Мама обрисовала мне тысячу разных трудностей.