Охота на маршала. Андрей Кокотюха

скрытый и тонкий смысл.

      Стараясь не глядеть по сторонам, тем самым не давая Вдовину повода обозначить подлинную суть происходящего, Гонта легко запрыгнул в открытую кабину «виллиса». Особист сделал молчаливый знак головой, требуя подвинуться.

      Дмитрий и не подумал пошевелиться.

      Начальник особого отдела обошел машину сзади, примостился с противоположной стороны. Это стало сигналом для усатого старшины Орешкина, прикомандированного к отделу водителем: он завел мотор, «виллис» тронулся с места.

      Уже когда проехали последний пропускной пункт и старшина взял курс на восток, к месту расположения штаба фронта, Вдовин, опять ни слова не говоря, протянул руку. Гонта вытащил свой ТТ из кобуры. Слегка подкинув его на ладони, в движении легко перехватил оружие за ствол. Не вручил – сунул особисту. Тот, щелчком вынув обойму, чуть привстал, пряча пистолет в правый карман галифе. Обойму поместил в нагрудный, зачем-то легонько прихлопнув по карману ладонью: дело, мол, сделано. После чего одарил разведчика торжествующей улыбкой – вот так, дескать, нынче он победитель. Вероятно, ожидал ответа. Но Дмитрию вообще расхотелось обмениваться с капитаном даже дежурными фразами.

      Демонстративно отвернувшись, он стал глядеть по сторонам.

      На его родине, в черниговском Полесье, весна наступала обычно позже. Тот край считался северным, более холодным. Зима из тех краев уходила долго, но зато времена года сменялись как-то внезапно, иногда даже стремительно. Вот только сейчас злой слякотный март из последних сил грозил заморозками – и в одно прекрасное утро слякоть резко сменялась сухостью, мягким теплом. Леса же спохватывались от спячки резко, словно труженики по звонку старательно накрученного с вечера будильника.

      Здесь, на Подолье, где Гонта, уроженец Бахмача, раньше никогда не бывал, весна напоминала изнеженного лежебоку. Он уже проснулся, дал о себе знать, но вставать не спешит. Ворочается с боку на бок, потягивается, зевает. Медленно и уверенно готовит всех вокруг к тому, что вот сейчас спустит с кровати левую ногу, затем – правую, еще немного – и поднимется весь. Уже проснулся, уже заявил о себе, но еще не активен, еще не расцвел.

      Глядя на третью военную весну, которая медленно, но уверенно просыпалась вокруг, Дмитрий Гонта вдруг с особой для себя остротой осознал: а ведь его из этой весны увозят. Надутый, исполненный гордости за хорошо проделанную работу особист Вдовин сделает все возможное, чтобы испортить строптивому, слишком уж независимому командиру разведчиков всю оставшуюся жизнь. Или же значительную ее часть – уж непременно.

      С какого-то момента Дмитрий даже перестал задаваться вопросом, для чего тому это нужно. Видимо, капитан не все еще знал о правилах военного времени. Если работа Гонты и его разведчиков – ходить за линию фронта, не зная всякий раз, вернутся они или нет, то боевая задача таких, как Вдовин, – оформлять дела. Получается, каждый из офицеров делает на фронте свою работу. Один рискует жизнью за линией фронта, другой – выполняет разнарядку по выявлению изменников