Физика веры. Виталий Тихоплав

редким исключением, шли главы церкви: известно, в частности, что позволяли себе папы средневековья.

      И вот сегодня на первый план выступает именно нравственность человека.

      В 1922 году на торжественном собрании в день 103-й годовщины Петербургского университета профессор Питирим Сорокин в напутственной речи студентам говорил [6, с. 54]: «Первое, что вы должны взять с собой в дорогу, – это знание, это чистую науку, обязательную для всех, кроме дураков, не лакействующую ни перед кем и не склоняющую покорно голову перед чем бы то ни было; науку, точную, как проверенный компас, безошибочно указывающую, где Истина и где заблуждение… Вашим девизом должен стать завет Карлейля: „Истина! Хотя бы небеса разверзли меня за нее! Ни малейшей фальши! Хотя бы за отступничество сулили все блаженства рая!“

      Второе, что вы должны взять с собой, это любовь и волю к производительному труду – тяжелому, упорному, умственному и физическому.

      Но этого мало. Нужно запастись вам еще и другими ценностями. В ряду их на первом месте стоит то, что я называю религиозным отношением к жизни.

      Мир не только мастерская, но и величайший Храм, где всякое существо и прежде всего всякий человек – луч божественного, неприкосновенная святыня.

      „Человек человеку друг“, – вот что должно служить вашим девизом. Нарушение его, а тем более замена его противоположным заветом, заветом зверской борьбы, волчьей грызни друг с другом, заветом злобы, ненависти и насилия не проходило никогда даром ни для победителя, ни для побежденных».

      Он как в воду смотрел. Сегодня в конце столетия академик РАН Н. Моисеев в статье «Философия выживания» [7, с. 18] пишет: «Я совершенно не исключаю возможности фатального исхода человеческой истории. Если люди не смогут преодолеть тех реликтов неандертализма, первобытной дикости, агрессивности, без которых человечество было бы неспособно выжить в предледниковые эпохи, то такой исход может наступить уже не в столь отдаленном будущем».

      Итак, сегодня особую роль приобретает нравственность человека вообще и, в первую очередь, нравственность ученого. Это чрезвычайно тяжкая проблема для ученого: остановить свои исследования в какой-то момент, понимая, что ты преступаешь допустимое в процессе познания. К сожалению, азарт, ажиотаж, жажда славы сметают все нравственные запреты. Когда-то, после первых испытаний атомной бомбы, Энрико Ферми произнес: «Не надоедайте мне с вашими терзаниями совести! В конце концов – это превосходная физика!» [8, с. 5].

      Пример этот чрезвычайно печальный и, к сожалению, распространенный. Но можно привести примеры и последнего времени. Скажем, исследования, связанные с дельфинами. Способность животных решили использовать в военных целях. Этологов, занимающихся поведением животных, подключили к некоторым стратегическим программам. Некоторые ученые отказались участвовать в этих программах – по нравственным убеждениям [8, с. 5].

      Значительная часть ученых признает, что в вопросах нравственности обществу