Карл Брюллов. Юлия Андреева

правило – особ женского пола устраивать дома на кроватях, диванах, топчанах и вообще везде куда только можно бросить перинку или тюфячок, мужчины же спят в сарае или на сеновале. Зная простоту нашей жизни свычаи и обычаи, никто до сих пор не обижался и не куксился.

      И если барон фон Юргенсбург, баронесса и их дети не гнушаются сидеть за столом с рабочими из литейного цеха, с чего же гостям нос воротить. И так во всем.

      В летние месяца, когда в городе жара, пыль да вонь, милое дело отправиться на природу. Друзья-художники везут на себе ящики с краской, бумагу, холсты, пялки[9] и… а дальше, как любит говорить моя Уленька, начинается легенда… история о том, как кто-то, живя летом пару недель в доме барона Клодта писал дивное озеро, история, как кто-то выписывал степь широ-о-о-кую, третьему досталась извилистая река… что же такое? Ведь не мог дом барона фон Юргенсбург стоять сразу же на озере, в степи, на реке, а может быть и в густом лесу или пустыне? Ан мог! И те, кто в дом наш вхожи знают, что несколько лет назад, по совету любимой Уленьке, поставил я домик наш крошечный на колеса надежные, и ездим мы теперь передвигаемые лошадиной или чаще бычьей силой по всей нашей необъятной родине! А скоро и в другие земли, дай бог поедем. Вот только бумаги выправим, да и поедем, ей богу!!!

      Со всеми нашими дорогими «квартирантами» копытными нашими гостями, моделями моими, что позируют неустанно, и уже запечатлены многие в скульптурах.

      Из воспоминаний Михаила Петровича Клодта, старшего сына Клодтов

      «Как приезжали гости, так дом по швам трещал. Дамы спали в комнатах, а мужчины – вповалку на конюшне или сеновале. И никто не обижался. Потом отец изобрел дома на колесах. Когда мы на этих тарантасах передвигались, детишки бежали следом и кричали: «Смотрите, цыгане приехали!»

      Глава 7

      – Выпускная золотая медаль давала право на поездку за границу с пенсионом. Штука более чем привлекательная, – начал Карл, едва я оторвал его от чаепития и призвал заняться делом. – Отчего же всякий учащийся Академии, да и не учащийся, но художественным делом занимающийся, – покосился в мою сторону, не обидел ли ненароком. Не обидел. Продолжает дальше, – отчего же все мечтают об этой командировке? Ради которой приходится отрываться от всего привычного, от семьи, друзей, и приходится переть… – он несколько раз махнул рукой, как бы заранее зарекаясь рассказывать о превратностях судьбы и о тех неприятностях, которые в дороге путешественнику встретиться могут. – Но, дело в том, что по окончании Академии, что может ждать свободного художника? Если за время обучения он сделался знаменит, завел необходимые знакомства, или добрейшие учителя стремятся ему потрафить в этом деле, стало быть, будет он получать заказы от частных лиц или от обществ, малевать портреты возможно совершенно неинтересных ему людей, расписывать церкви, писать образа. А нет… начнет бегать по урокам, или пристроится к какому-нибудь художественному ремеслу – по дереву резать,

9

Пялки – подрамники.