Иван Путилин и Клуб червонных валетов (сборник). Роман Добрый

таком случае… надо выпить шампанского? Не правда ли, друзья мои?

      – Если угодно вашему высочеству, – ответствовала свита.

      И через несколько секунд лакей подавал шампанское. Савин, взяв в руки бокал с искрометной влагой, торжественно начал:

      – Я подымаю бокал, господа, прежде всего за посрамление моего врага – Путилина.

      – За посрамление Путилина! За здоровье вашего врага! – подхватила свита.

      Встал Цанков.

      – А мне, ваше высочество, позвольте выпить за здравие будущего князя Болгарии… Господа, за здоровье нашего повелителя!..

      Радостный клич пронесся по палубе первого класса.

      – За князя! За князя!

      – За болгарский народ! – вторично поднял бокал Савин.

      – За народ! За народ!

      В эту секунду к группе ликующих заговорщиков подошел католический священник.

      – Простите, господа… Я не знаю, не имею чести знать, кто вы. Но ваш тост за посрамление Путилина меня глубоко растрогал. Как вам, быть может, известно, он вмешался даже в дела церкви и иезуитского ордена. О, этот проклятый нечестивец!

      Голос «последнего пассажира» задрожал от глубины негодования и скорби.

      – Я знаю, padre, эти его розыски-похождения, – с чувством произнес Савин.

      – Ну не наглец ли? Я… я… с удовольствием выпью бокал шампанского за его посрамление.

      И палуба парохода «Ольга» огласилась восторженным криком:

      – За погибель Путилина! За посрамление его!

      – А вы все-таки, padre, чуть-чуть не сыграли ему в руку! – улыбнулся Савин.

      – Я? – удивился padre – католический священник.

      – Вы. С чего это вам пришла такая фантазия запоздать на пароход до последнего звонка?..

      – Задержался… Давал святые дары умирающей женщине.

      В каюте претендента. Туалет болгарского князя

      Пароход «Ольга» подходил к Бургасу. В комфортабельно убранном салоне-каюте претендента на Болгарский престол было весело, шумно.

      Весь будущий кабинет министров во главе с премьером Цанковым окружали великого русского авантюриста-самозванца.

      Графиня Тулуз де Лотрек мирно и покойно почивала.

      Во сне, наверно, ей грезились ослепительные курорты и трон Болгарского княжества. То и дело хлопали пробки от бутылок шампанского.

      – Друзья мои! – обращался к своим министрам, политическим эмигрантам, Савин. – Мы переживаем исторические минуты!

      – О, еще бы, ваше высочество!

      – Честное слово, это напоминает мне Наполеона! С той только разницей, что великого императора везли на Эльбу в заточение-изгнание, меня же везут в Софию на престол на воцарение.

      Подошел Цанков.

      – Ваше высочество, вам следовало бы теперь облачаться в полную парадную форму.

      Савин, искренно вошедший в свою роль, горделиво простер руку вперед.

      – Дайте все, что мне следует!

      – За исключением короны, ваше высочество… Ее вы возложите на себя там, в Софии, во время коронования.

      И началась сцена, знаменитая, единственная в истории авантюр: патентованный