Наука страсти. Джулиана Грей

воскликнула Луиза.

      Олимпия выпрямился.

      – Нет, моя дорогая. В данном случае Эмили совершенно права. Я взял на себя смелость полуофициальными путями навести кое-какие справки. В конце концов вы – моя семья.

      Последние слова эхом пронеслись по комнате, вызвав образ матери девушек, сестры Олимпии, умершей десять лет назад в тяжелых родах, когда она произвела на свет долгожданного наследника Хольстайн-Швайнвальд-Хунхофа. Младенец, родившийся на два месяца раньше положенного срока, умер на следующий день, и, хотя князь Рудольф женился еще дважды и еженощно трудился, усердно пытаясь выполнить свой долг, желанных мальчиков так больше и не дождался. Остались только три юные леди: принцесса Стефани, принцесса Эмили и (четыре месяца назад князь вынужден был склониться перед неизбежностью) коронованная принцесса Луиза, официальная наследница престола Хольстайн-Швайнвальд-Хунхоф.

      А их мать, как призрак, все еще витала в этой комнате. Любимая сестра Олимпии, хотя он никогда бы в этом не признался. Его собственная дорогая Луиза, умная, красивая, полная очарования, влюбившаяся при дворе в князя Рудольфа тем нескончаемым летом 1854 года, когда в моду вошли германские императорские особы.

      У Эмили, подумал Олимпия, глядя на юных принцесс, глаза Луизы.

      – И? – спросила она, прищурив столь знакомые глаза.

      Электрическая лампа мигнула, словно что-то помешало движению тока. На улице на проходящего мимо пьяницу или ночного мусорщика негромко гавкнул пес, и корги вскочил на ноги, а уши у него задрожали. Олимпия скрестил свои длинные ноги и положил правую руку на край стола, сжав пальцами полированное дубовое дерево.

      – Боюсь, у меня нет ни малейших догадок о том, кто стал причиной гибели вашего отца и… – он перевел исполненный скорби взгляд на Луизу, сидевшую с потупленным взором, – …твоего супруга, дражайшая моя Луиза. – Это была не совсем ложь, хотя и не совсем правда, но Олимпия давно утратил щепетильность в подобных вопросах. – Разумеется, подозревают, что убийца принадлежал к одной из партий, разъяренных тем, что Луизу объявили законной наследницей, и ее последующим браком с… прошу прощения, моя дорогая, как звали несчастного, упокой Господь его душу?

      – Петер, – прошептала Луиза.

      – Ну конечно, Петер. Приношу глубочайшие извинения за то, что я не смог посетить погребальную церемонию. Мне показалось, что от моего отсутствия никто не пострадает.

      – Кстати, многоярусную вазу вы прислали просто восхитительную, – заметила Стефани. – Мы пришли от нее в настоящий восторг.

      – Я сделал это с радостью, – отозвался Олимпия. – Осмелюсь спросить, упаковано все надежно?

      – Мисс Динглеби лично за этим проследила.

      – Умница мисс Динглеби. Превосходно. Да, так убийцы. Я собирался сам за вами послать, но прежде, чем успел сделать необходимые приготовления, до меня дошел слух…

      – Так быстро? – спросила Эмили, глядя на него умными глазами.

      – Существует телеграф, моя дорогая. Как мне говорили, даже в княжестве Хольстайн-Швайнвальд-Хунхоф,