Барбаросса. Валентин Пикуль

слышно из России, – спросил Гитлер. – У меня такое ощущение, будто Сталин боится дышать в мою сторону.

      – К сожалению, – ответил Йодль, – информация абвера скудная. Иногда мы довольствуемся наблюдениями из окна уборной в экспрессе Владивосток – Москва, когда этим маршрутом пользуются наши дипломатические курьеры из Токио. 

      – И много они увидели, сидя на унитазе?

      Кейтель выложил перед фюрером фотоснимки: 

      – Вот! Даже сидя на унитазе, можно иметь некоторое представление о русских делах… в Сибири замечено скопление воинских эшелонов, вроде бы они передвигаются в западном направлении. Но при этом абвер не подтверждает уплотнения русских войск близ западных границ России.

      Гитлер еще раз глянул в свою директиву.

      – Ладно, – сказал он. – Впрочем, это лишь план. Начинать же войну с Россией – все равно что отворять двери в темную, никому не известную комнату. А кто там торчит за дверью и что он держит в руках, этого мы пока не знаем. Но мы обязаны начать войну весной сорок первого, ибо вермахт уже более никогда не достигнет той мощи, какой он обладает сегодня…

      Перед рейхсканцелярией заиграл оркестр. Свежий ветер трепал над фасадами зданий выцветший лозунг: «ОДИН НАРОД, ОДНА ПАРТИЯ, ОДИН ФЮРЕР». По улицам маршировали юнцы из организации «гитлерюгенд» (от 14 лет и старше), за ними шагали «нимфы» (в возрасте от 6 до 10 лет) – все они были с кинжалами, и под рокот множества барабанов они распевали:

      Дрожат одряхлевшие кости

      Земли перед боем святым,

      Сомненья и робость отбросьте,

      И завтра уже победим…

      Совещание закончилось. Генеральштеблеры расходились.

      – Постойте, – вдруг задержал их Гитлер. – Римский дуче обратился ко мне с просьбою помочь ему в африканских делах. Кто у нас более всех пригоден для выживания в пустыне?

      Опережая других, Паулюс уверенно шагнул вперед.

      – Нет, не я! – «гавкнул» он. – Но мне известно, что генерал Эрвин Роммель не откажется от любого приказа.

      Гитлер понятливо кивнул, одобряя кандидатуру. Но генерал Гальдер потом с неудовольствием выговорил Паулюсу:

      – Что вы подсунули нам «швабского задиру»? Роммель – это человек, которого в мирные дни лучше всего держать на железной цепи, а во время войны его лучше всего повесить…

      ………………………………………………………………………………………

      – Земной шар, – утверждал Гитлер, – это всего лишь переходящий кубок, который достается победителю…

      Перед нападением на СССР фюрер поспешно сколачивал громоздкий блок сателлитов. Он обретал союзников из принципа странной немецкой поговорки:

      «Прошу, будь мне хорошим другом, иначе я шарахну тебя дубиною по башке». Его представители разъехались по столицам Румынии, Финляндии, Венгрии и Болгарии, навестили и Франко в Мадриде. Гальдер нанес визит (и не первый) маршалу Маннергейму в Хельсинки. Паулюсу пришлось срочно