Бабушка! – снова кричит Фридер. Гудрун Мебс

ть. А Фридер стоит рядом и скучает.

      – Бабушка! – кричит Фридер и скачет вокруг неё. – Ну мне всё-таки хочется тебя хоть чем-нибудь порадовать, ба!

      – Дай мне поработать, это будет самая большая радость для меня, – говорит бабушка, очень осторожно, очень бережно поливая три красных тюльпана.

      Фридер сердится. Бабушке важны только тюльпаны! А своего внука она и не замечает.

      – Бабушка! – кричит он, загораживая ей дорогу. – Послушай, бабушка, ты что, цветы любишь больше, чем меня?

      – Что за чушь, – говорит бабушка, отодвигая Фридера в сторону, поднимает лейку и снова поливает. Она неутомима.

      Фридер тяжело вздыхает. И пробует ещё раз.

      – Бабушка, – ноет он, – ну скажи, что тебе сделать приятного?

      – Уйти с дороги и быть послушным, – говорит бабушка, – или, может, ты оглох? – И она взмахивает лейкой – так, что на Фридера падают три капли воды. Или четыре.

      – Бабушка, ты что! – хнычет Фридер и возмущённо трёт голову.

      Бабушка его полила! Надо же! Он ведь не тюльпан!

      – Это всё оттого, – невозмутимо говорит бабушка, – что кто-то не хочет меня слушать. Вот и получил!

      Тут Фридер решает, что лучше уйти. В дальний угол сада. Там он садится на корточки и дуется. Он же хотел бабушку порадовать. А она взяла и полила его! Фридер яростно трёт голову. Волосы уже высохли. А может, и не намокали.

      Фридер глубоко вздыхает и решает, что всё равно доставит бабушке какую-нибудь радость. Ведь ему так хочется! Только как это сделать? «Уйди с дороги и будь послушным», – сказала бабушка. С дороги он и так уже ушёл – бабушка его просто отодвинула в сторону. А «будь послушным» – он и так всегда послушный. Но это же не радость! Радость – это неожиданность. Надо сделать что-то, что бабушку ужасно изумит, а потом обрадует.

      И Фридеру тут же кое-что приходит в голову. Совершенно замечательная, радостная неожиданность. Вот бабушка удивится!

      Фридер смотрит на бабушку. Она стоит у бочки с дождевой водой. Бочка далеко, очень далеко от клумбы с цветами. Фридер ухмыляется и срывается с места. Он опрометью несётся к клумбе. И молниеносно начинает рвать цветы – тюльпаны и нарциссы.

      Он соберёт сейчас большой букет. Для бабушки. Она же так любит цветы!

      И Фридер рвёт без остановки. Дело спорится.

      Букет получился просто огромный, Фридер еле удерживает его.

      «Огромный Букет Огромной Радости», – думает он и косится в сторону бабушки. Она всё ещё черпает воду из бочки… Но вот она уже идёт… К счастью, букет уже готов. Все цветы сорваны, все-все. Клумба совершенно голая…

      Фридер обеими руками высоко поднимает Огромный Букет Огромной Радости и кричит навстречу бабушке:

      – Бабушка, смотри, какая у меня есть радость! Для тебя!

      Бабушка громко охает, выпускает из рук лейку, полную воды, и протирает глаза. И стоит, уставившись на клумбу…

      – Вот ты удивилась, правда, бабушка? – кричит Фридер и мчится ей навстречу. Огромный букет он крепко прижимает к себе.

      – Нет! – стонет бабушка.

      – Да! – ликует Фридер. – Это всё для тебя. Ты рада?

      Он впихивает огромный букет бабушке в руки и весело прыгает вокруг неё.

      Бабушка стоит, прижимая букет к груди, глаза у неё широко раскрыты, она изумлённо смотрит то на букет, то на клумбу, абсолютно голую… и вдруг Фридер понимает: бабушка не рада. Совсем не рада. Это ему совершенно ясно.

      Бабушка жалобно стонет, а потом напускается на Фридера:

      – Да какая муха тебя укусила? Это ж надо – оборвать все цветы! А я-то как раз собиралась клумбу полить!

      Фридер сглатывает.

      – Теперь её не надо поливать, бабушка, – тихо говорит он.

      Тут бабушка совсем рассердилась:

      – Я, конечно, старая, но не слепая! Негодник ты этакий, обрывальщик цветов! Как ты до такого додумался, хотела бы я знать!

      Бабушка мрачно глядит на цветы, а потом мрачно глядит на Фридера.

      Он снова сглатывает, сопит, потупившись, и тихо шепчет:

      – Мы их снова посадим, да, бабушка?

      – Ха! – кричит бабушка и возмущённо встряхивает букет. Но Фридер уже и сам сообразил: что сорвано, то сорвано. Эти цветы больше не прирастут.

      – Мы посадим новые, да, бабушка? – Фридер шмыгает носом, и три слезинки скатываются у него по щекам.

      – На будущий год, – говорит бабушка хмуро, и Фридер опускает голову ещё ниже. Будущий год ещё не скоро. Это целая вечность. И всю эту вечность бабушкина клумба будет стоять пустой.

      Больше на ней ничего не цветёт…

      Фридер с рёвом бросается к бабушке и вжимается лицом в её фартук:

      – Я просто хотел тебя порадовать, бабушка!

      И бабушкин фартук становится совсем мокрым от слёз.

      – Не судьба, – говорит бабушка и тяжело вздыхает. – Ну что случилось, то случилось.

      Она