Дыхание осени. Виктор Ночкин

парусом, чтобы не потерять ветер, но маленький парус на укороченной мачте наполнял Ингви. Никлис очень быстро научился пользоваться сочетанием естественных порывов и колдовского Спешащего Ветра. «Туман» шел ровно, суденышко было ладное и крепкое… вот только скорость оставалась небольшой, с такой оснасткой на многое рассчитывать не приходилось. Ннаонне надоело уже на второй день плавания.

      Пока на борту была команда, от которой следовало ждать неприятностей, пока бедняга юнга следил за пассажирами, жизнь казалась худо-бедно наполненной событиями. Теперь Ингви трудился, не покладая рук, ночью «Туман» ложился в дрейф, а днем демон перетаскивал кадку с Древом на палубу, устанавливал позади мачты – там же, где располагался сам, и преображал потоки сырой маны, исходящие от растения, в Спешащий Ветер. Работенка была не трудная, монотонная, да и ослаблять усилий нельзя, так что король так или этак был при деле.

      Никлис стоял на корме у руля. Вообще-то, «Туман» не маневрировал вовсе, лишь изредка приходилось корректировать курс, но Никлис всячески изображал, будто он трудится больше всех, потому что его дело – самое ответственное. На самом деле он бездельничал, но уж он-то скуки не страшился, этот человек умел бездельничать, как никто другой. Природный талант! К тому же он всегда был навеселе. Отличное вино с Архипелага плескалось в бочках, которыми был загружен парусник, и Никлис понемногу прикладывался к запасам. Следует отдать должное начальнику королевской стражи – пьяным он не бывал никогда, но и не трезвел, умело поддерживая в организме точно выверенный баланс. Постепенно такое плавание ему понравилось настолько, что он, освоившись, даже стал покрикивать на Ингви, пришлось королю напомнить, кто здесь господин. Обещание превратить вино в морскую воду мигом возвратило Никлису уважение к короне.

      После третьей ночевки в открытом море небо стало хмуриться, похоже, собирался шторм. Ннаонна, как всегда, восприняла новость с преувеличенным энтузиазмом, ей хотелось любых развлечений, шторм – так шторм!

      – Ничего, слышь-ка, не выйдет, твоя вампирская милость, – возразил Никлис. – Гляди-ка, на востоке небо светлое, а я аккурат нынче собрался к берегу свернуть.

      – На восток? – упавшим голосом уточнила девушка.

      – Так и есть. На восток. Домой, слышь-ка, поворачиваем.

      После перемены курса «Туман» уже шел под действием обычного ветра – из тех, что посылает Гунгилла Прекрасная… Никлису работенки немного прибавилось, а Ингви наслаждался покоем.

      Парусник скользил с волны на волну, а позади осталось иссиня-черное небо, там изредка полыхали зарницы, в открытом море бушевала буря. Но «Туман» теперь направлялся к суше. Еще два дня – и впереди черной полосой замаячил берег. Чем ближе к суше, тем более изломанными становились очертания скал на горизонте – «Туман» спешил к Мокрым Горам.

      – Вот уж теперь-то начнется самая работенка, – хмуро объявил Никлис. – Теперь самое трудное.

      – Ничего, – успокоил Ингви, – наше Древо