Предчувствие весны. Виктор Ночкин

случилось примерно за две тысячи лет до моего рождения, – Ингви пожал плечами, – многое было забыто. Однако в конце концов потомки переселенцев уверовали в одно и то же божество… хотя и чтили его по-разному. Еще добавлю, что походы варваров в моем мире были направлены к месту, где земное воплощение бога было рождено, убито, и затем воскрешено… но я не стану утомлять вас подробностями чужого вероучения. Здесь важно другое.

      – Что в результате походов была разрушена империя? – догадалась Ннаонна.

      Король кивнул. Помолчали. Потом Ингви напомнил:

      – Я стараюсь составить карту Мира по рассказам путешественников. Пока не получается, но, как ни крути, пути дикарей к Империи пройдут у наших границ.

      Глава 5

      Ванетиния

      Завидев мужа стоящим, Санелана обернулась к священнику и, рухнув на колени, принялась целовать ему руки. Когер с перепугу вырвал ладони и отшатнулся. На лице простодушного клирика было изумление, граничащее с ужасом – сама императрица… целует руки…

      – Отче, ваши молитвы вернули моего супруга! – прорыдала императрица.

      Огромные слезы катились по круглым щекам, но женщина их не замечала. Когер на всякий случай отступил еще на два шага.

      Алекиан выпустил шторы и заковылял к ложу. Архиепископ торопливо подскочил и попытался подхватить больного, подставить руку – император отстранил Мунта и устало опустился на смятые перины. На слезы жены Алекиан взирал совершенно безразлично, должно быть, ему сейчас было очень худо. На минуту все смолкли, только Санелана всхлипывала и шмыгала носом.

      Потом Алекиан разлепил бледные губы и тихо произнес:

      – Дорогая, вели подать воды. Я должен умыться перед советом.

      – Перед советом? – растерянно отозвалась женщина.

      – Да, совет соберем немедленно. Я слишком долго отсутствовал, чтобы теперь терять время. Кстати, мне понадобится платье.

      Императрица кивнула и, торопливо вытирая мокрые щеки, удалилась. Тут же из коридора донеслись ее распоряжения, голос Санеланы звучал вполне твердо, будто она не рыдала минуту назад. Она имела очень четкие представления о том, как следует вести себя императрице, и старательно следовала идеалу. В частности, никогда не проявляла ни малейшей слабости при слугах.

      Алекиан обернулся к клирикам.

      – Отец Когер, ты можешь идти. Мы позже решим, как вознаградить тебя, и как лучше воспользоваться твоим необычайным даром.

      Оставшись с Мунтом наедине, император задумчиво произнес:

      – Человек великих талантов и ничтожного ума. Интересно, его способности имеют магическую основу?

      – Нет, – уверенно ответил глава Церкви. – По моему приказу Когера испытывали весьма тщательно. Он не чародей… слава Гифингу, что дело обстоит так, ибо магия – всегда ересь. Когер – другой. И счастье, что в годину суровых испытаний Пресветлый послал нам этого святого человека. Смиренного плотью и могущественного духом.

      – Должно