Свет мой, зеркальце, скажи…. Александра Стрельникова

моложе и визуально лучше означенной особы.

      Как уживались секретарша (просто красавица) с бухгалтершей (чудовище) в одной «приемной», которую они делили на двоих, не знаю. Но, видимо, как-то приспособились, как две хладнокровные рептилии, согревающие друг друга ядовитыми парами своих выдохов.

      Я со своей напарницей на обеденное время освобождала наш рабочий кабинет, умудряясь обедать чуть раньше, или чуть позже означенного часа. А очень часто я еще ходила перекусить в так называемый «общепит».

      На центральной улице города таких точек было немало. Я любила маленькую пирожковую с вкусной выпечкой, «кафе-автомат», прозванное горожанами «пулеметом». А еще – «Пельменную», с ее фирменным бульоном с пельменями и напитком, который назывался «узвар с медом».

      Но больше всего я любила обедать в «Вареничной» с ее специфическим ассортиментом блюд. Вареники с творогом и сметаной, запеченные в горшочке… Вареники с мясом, тушеной капустой, картошкой, политой растопленным салом… Вареники с вишней, яблоками, клубникой… Как же было вкусно! И недорого! И уютно в стилизованной в национальном духе кафешке с ее расшитыми рушниками и деревянными столами и скамейками…

      Возвращаясь в «редакторскую», я невольно становилась свидетельницей обрывков разговоров дам, заканчивающих обеденную трапезу.

      – Не было бы у нее любовника, ничего бы такого не случилось, – строго и безапелляционно вынесла свой вердикт женщина, много лет назад окончившая бухгалтерские курсы и считающая себя, очевидно, на этом основании судьей.

      – Ее уже не воротишь, – вроде, сочувственно и философски вздыхала секретарша.

      – Да, от сумы и от тюрьмы не зарекайся, – задумчиво сказала дама-корреспондент о коллеге, с которым проработала не один год.

      – Особенно, жалко детей, – вздохнула и.о. главного редактора. – И его родителей, они приходили ко мне сегодня. Просили написать характеристику их сыну… И еще просили, чтобы кто-то из нас присутствовал на заседании суда.

      Я видела этих стариков совершенно случайно. Точнее, даже не их лица, а спины. Когда я открывала дверь «редакторской», то на глаза мне попались двое незнакомцев – пожилые мужчина и женщина, бредущие по длинному коридору в сторону выхода. Они так медленно удалялись, еле переставляя ноги, такая неимоверная тяжесть лежала на их плечах и согбенных спинах, что я сразу догадалась, кто это. Догадалась, даже не видя их лиц.

      – А разве ее родителей не жалко? – задала риторический вопрос секретарша.

      – Что же будут говорить они своим внукам, где их мама и папа? – высказалась еще одна дама-корреспондент, – ведь ясно, что вся эта история разведет его и ее стариков по разные стороны баррикады. Ведь, даже принимая во внимание непреднамеренность, всё равно – это он убил их дочь и мать несовершеннолетних детей…

      Но в одном все дамы были единодушны. Все они весьма нелестно отзывались только об одном человеке – любовнике, который был главным