Группа первая, rh (+). Стабильное неравновесие (сборник). Александр Звягинцев

майора присесть:

      – Кофе?

      – Спасибо! Не употребляю, товарищ генерал.

      – После Никарагуа? – усмехнулся тот и достал из стола бутылку марочного коньяка. – Вас сколько человек туда послали?

      – Девяносто семь, – отчеканил майор.

      – А вернулось?

      – Тридцать шесть.

      Генерал тяжелым взглядом посмотрел на чашку черного кофе и внезапно резко отодвинул ее дрогнувшей рукой, так, что кофе выплеснулся через край и растекся на полированной поверхности стола небольшой темной лужицей. Генерал хрипло выдавил из себя:

      – Скольких ребят там положили – и что?.. Все впустую!.. И впрямь этот кофе на крови!

      Тревожная, гнетущая тишина повисла в кабинете. Каждый думал о своем. Внезапно генерал передернул плечами, будто пробуждаясь после сна, и, откашлявшись, протянул руку к бутылке. Разлив коньяк, он решительно оторвал от стола свою наполненную всклень рюмку:

      – Давай помянем всех, что ли…

      – Нет, товарищ генерал! Вот вернусь с задания – тогда… Тогда уж всех сразу…

      Генерал хмуро кивнул в ответ, покачал головой и, опрокинув в рот рюмку, резко и отрывисто произнес:

      – В общем, так… Приказываю: американца взять живым, и только живым! Не считаясь с потерями… И вот еще что: лишних вопросов ему не задавать!..

      – Разрешите приступить к выполнению задания? – вытянулся майор по стойке «смирно».

      – Приступай! Сценарий операции в оперативном отделе. Толку от него, скорее всего, будет немного, но там старались… И еще… Поаккуратней там с этим Савеловым, а то, понимаешь, потом не отмоешься… Но главное – на пакистанскую сторону и щепки не должно перелететь! Сам знаешь – Женевские переговоры… Там, если что случится, такое раздуют, что головы на всех уровнях полетят.

      – Я не бог. Но то, что от нас зависит, сделаем, товарищ генерал!..

      – Не бог!.. – усмехнулся генерал. – Ты бог, Сармат! Бог войны! Иди, иди и не забывай, о чем мы тут с тобой говорили!..

      – Есть! – выдохнул Сарматов и, повернувшись через левое плечо, почти армейским шагом покинул кабинет.

      Восточный Афганистан

      7 мая 1988 года

      Барражирующий над угрюмыми хребтами вертолет кажется крошечной точкой, комариком в беспредельном, полыхающем кровавыми закатными сполохами азиатском небе. Затянутые туманом ущелья, снежные вершины и горные разломы уходят под брюхо вертушки, а им на смену выплывают бирюзовые квадраты посевов, со всех сторон обступающие низкие глинобитные кишлаки, светлые полоски арыков и красные полотнища цветущего мака.

      Круглолицый синеглазый летчик, окинув взором нескончаемые поля мака, крикнул второму пилоту:

      – А мака-то, мака сколько!.. Видать, на опиум сеют!

      – Азия!.. Гиблый край! – крикнул тот в ответ. – Отсюда «дурь» по всему миру расходится.

      – А ты ее пробовал?

      – Как-то с ребятами в училище, ради интереса, приходилось.

      – И как она?

      – Наутро голова тяжелая, хуже, чем с бодуна…

      Синеглазый пилот засмеялся