Выбирая свою историю. Развилки на пути России: от Рюриковичей до олигархов. Игорь Курукин

например, плохо отличает догмат от обряда, делает акцент на поклонении, а не на понимании, враждебно относится к любым изменениям.

Византийская “симфония” в русском исполнении

      Внешняя канва утверждения и развития православия, его основных институтов и культуры на Руси в допетровский период хорошо известна. Любой учебник рассказывает о митрополите, епископах и епархиях, игуменах и монастырях, священно– и церковнослужителях, книгах и обрядах, храмах и иконах и т. д. Но нередко в стороне остается вопрос о своеобразии русского православия, его взаимоотношений с государством и обществом. Между тем это своеобразие с самого начала властно заявило о себе, определенным образом направив развитие церкви, страны, культуры и сузив круг альтернатив.

      Русь получила от Византии вполне разработанное христианское вероучение и развитую христианскую культуру. Ко времени крещения славян эпоха доктринальных споров на вселенских соборах подошла к концу. Основные догматы, сформулированные в никео-цареградском Символе веры, были уже разработаны и переданы славянам в окончательном виде. Быть может, именно поэтому русская церковь дала мало оригинальных богословов, а периодически возникавшие религиозные споры редко носили догматический характер. Кажется, что все основные усилия поколений русских священников и богословов были направлены на овладение византийским наследством, а не на его творческое развитие. Первые четыре-пять веков вообще в основном стояла проблема переводов текста Библии и богослужебных, учительных и т. д. книг на церковнославянский язык. Как известно, проблема эта была решена довольно поздно – только к концу XV в., когда под руководством архиепископа новгородского Геннадия была составлена так называемая “Геннадиевская Библия” (полный кодекс библейских книг). Напечатана полная славянская Библия была в 1580 г. в Остроге (Речь Посполитая), а в Москве по этому изданию – только в 1663 г. Долгое время Священное Писание на Руси не столько читали, сколько слушали. Ветхий и Новый Завет (помимо Псалтыри и Евангелий) были известны только в отрывках, читавшихся за богослужением. Впрочем, распространение так называемых толковых списков библейских книг, где к тексту Писания присоединены толкования, указывает на постоянно существовавший интерес к такому чтению среди грамотных людей. Для неграмотных основные положения веры разъяснялись в проповедях, иконах и фресках церквей.

      Греки передавали свою веру и цивилизацию Руси не в греческом оригинале, а в славянском переводе Кирилла и Мефодия. Но это благо со временем обернулось отрывом от греко-римской традиции (в допетровской Руси мало знали латынь и греческий), очень выборочным и приблизительным знакомством с античной и средневековой богословской и философской мыслью. Раскол христианского мира и нараставшее отчуждение его частей привели к тому, что Русь упустила опыт западноевропейской схоластики, опыт открытой богословской