Тень. Голый король.. Евгений Шварц

великий русский режиссер Николай Павлович Акимов, первый и единственный поставивший на сцене своего легендарного Театра Комедии все лучшие пьесы Евгения Львовича, заметил, что у пьес его друга «такая же судьба, как у цветов, морского прибоя и других даров природы: их любят все, независимо от возраста».

      Многие современники были приятно, а некоторые и неприятно, изумлены тем, что тексты подобного уровня вообще появились на свет божий в стране Советов!

      Мало того, были опубликованы!

      Мало того, были поставлены на сцене, пусть некоторые из них только по одному разу!

      Мало того, автор этих бессмертных текстов уцелел, при жизни почти не имел врагов, зато имел славу, успех у женщин, детей и, что особенно важно, у собак и котов, собственный автомобиль, прекрасную квартиру в Ленинграде, пусть и убогую, но собственную дачу в престижном поселке Комарово, деньги на счете, коллекцию английского фарфора в буфете, не имел долгов и умер в своей постели! Все это они вполне справедливо считали настоящим советским «обыкновенным чудом», случившимся с необыкновенным и не очень советским писателем и человеком во времена, повторяю, совсем не сказочные, переполненные какой-то небывалой доселе запредельной жестокостью, почти сказочной глупостью и бесчеловечностью.

      Но как сказал поэт Александр Кушнер, «времена не выбирают, в них живут и умирают».

      Вот и Женя Шварц ничего не выбирал.

      В том числе и свою фамилию.

      Его отец, Лев Борисович Шварц, родом из Екатеринодара, студентом-медиком за излишнее увлечение революционными идеями был сослан из холодной Казани, в которой он учился и где родился Женя, в теплый город Майкоп.

      Вместе со своей женой, урожденной Марией Федоровной Шелковой, курсисткой акушерских курсов из Рязани.

      Историческое уточнение. Дед Евгения Львовича по русской матери носил фамилию Ларин. В послевоенные трудные годы борьбы всесильного государства с беспомощными космополитами безродными, Евгений Львович иногда вспоминал, что умные родственники предлагали ему в свое время взять в качестве псевдонима фамилию деда и стать писателем Евгением Лариным. Но, говорил Шварц, я вспоминал известную и притом русскую душой писательницу, девушку по имени Татьяна, автора печального стиха: «Я вам пишу…», и решил, что второго писателя по фамилии Ларин русская литература может и не выдержать! И остался навсегда русским писателем с сомнительной время от времени фамилией – Шварц.

      Кстати, чтобы уж закончить с этой вечно злободневной в России темой. В порядке краткого «уточнения».

      Женя Шварц со дня своего рождения был уверен, что он русский, и оставался в этой простодушной уверенности вплоть до начала Первой Мировой войны. Когда же война началась, Женя, как истинно русский патриот, тайком от родителей подал документы, чтобы поступить в военное училище.

      И вот в 1914 году вдруг «выяснилось, что я православный, рожденный русской женщиной, стало быть, по всем документам – русский, в военное училище поступить могу только с Высочайшего разрешения, так как